— Подумай, — Берта обиженно поджала губы моего мужа.

Я попыталась понять, какой из моих последних поступков можно было расценить, как вероломный. По всему выходило, что последнее преступление я совершила несколько месяцев назад, когда купив дорогой крем для лица, выдала его дома за дешевый. В смысле, озвучив половину стоимости. Не знаю, зачем так всегда делаю? Я редко покупаю себе что-нибудь, причем, всю жизнь за свои же деньги, но всегда оправдываюсь и занижаю действительную стоимость. Тут же вспомнила этот злосчастный крем, и подумала, что Влад узнал, сколько на самом деле стоят препараты этой фирмы, и разозлился из-за этого. Хоть это совсем не было похоже на мужа, он никогда не был ни скупым, ни мелочным. Но что-то в его изменившемся взгляде, как тогда, в неудавшемся городе, заставило меня оправдываться.

— Все равно мне гораздо дешевле обошелся, — залепетала я, — у меня скидка в этой сети, целых двадцать пять....

— Ты почему сегодня не ответила на мой звонок? — перебил меня Влад, и что-то в его голосе опять заставило меня съежиться.

— А ты звонил? — хотя он вечером не сказал насчет этого пропущенного звонка ни слова, мы весело поужинали рисом с курицей, которые я приготовила на быструю руку, а потом читала ему свежие отрывки из моей новой сказки, пока он с удовольствием валялся на диване, и мы весело смеялись. Тем не менее, я среди ночи бросилась проверять свой мобильный, и действительно, увидела, пропущенный в полдень звонок. — Да, Влад. Точно, есть пропущенный, извини, я, наверное, не слышала. И ты вечером ничего....

— Сука! — заорал Влад в каком-то ультразвуковом диапазоне, отчего у меня сразу заложило уши, — Ты чем это занята была, шлюха? Так, что некогда было на мой звонок ответить? Ну, ты хоть удовольствие получила, мразь?

Что-то я совершенно ничего не соображала. Поэтому решила лучше промолчать. Но это завело Влада ещё больше.

— Тебе абсолютно наплевать на меня! Тебе от меня что нужно?

— Ничего, ничего, Влад. Успокойся, — попробовала быть корректной я.

Голос опять перешел в ультразвук, и соседи слева забарабанили в стенку. Не мудрено, наши большие настенные часы показывали полтретьего ночи.

— Заткнитесь, мрази! — Влад изо всех сил бухнул кулаком в стенку в ответ. Мне показалось, что обои вот-вот расползутся от его удара. Тут же накрыло глухое одеяло безнадежности, и как тогда, в Смоленске, единственное, чего мне хотелось, это быть как можно дальше от этого ещё одного, незнакомого мне существа. Которое, судя по всему, было не менее чудовищно, чем Зеленоглазый подросток. Я бросилась в ванную, закрылась на задвижку, пустила воду и зачем-то заплакала. От ощущения, что что-то темное опять поглотило моего любимого чудесного мужа. Я словно оплакивала потерю или долгую разлуку. Наконец, плакать мне надоело, так же, как и сидеть в ванной комнате. Выключила воду и прислушалась. В комнате было тихо. Я вытерла глаза и вышла. Муж все в том же положении сидел на кровати. Только выражение на лице у него было уже не такое печальное. Он сверкнул на меня уже довольно весело голубым взглядом и произнес:

— Ну, отрыдалась? Успокоилась?

— Зачем ты меня обижаешь? — голос мой прозвучал тоненько и обиженно, как у маленькой девочки. Смысла в этом не было никакого — разжалобить Влада я не надеялась. Может, разве что пробудить его в недрах этого ужасного существа.

— Это я тебя обижаю? — Голубоглазая истеричка цинично хмыкнула. — И ты ещё смеешь говорить, что это я тебя обижаю?

И все пошло по новой. Упреки и истерики продолжались до утра. Потом удовлетворенная Берта заснула. А я, пытаясь не спать на ходу, пошла жарить ей яичницу.

— Нельзя игнорировать человека, которого ты эксплуатируешь, — возникла Берта на кухне, когда два желтых круга на белом фоне посыпанные мелкой зеленью, уже переместились со сковородки на тарелку. Нахмурив брови, она уставилась своими голубыми глазами в поставленную на стол тарелку:

— Она у тебя подгорела.

— Да где же? — ещё пробовала добиться справедливости я.

— И пересоленная, — Берта откинула от себя тарелку, и все полетело на стол и на пол. — И рис вчера у тебя был пересоленный. Для такого работающего человека, как я, нужна нормальная баба, которая готовит нормальную еду. А не эту гадость, которой ты меня кормишь.

Почему-то Берта, так же, как Алик, просто обожала переворачивать накрытую мной на стол еду на пол.

— Ты не будешь завтракать со мной? — возмущенно произнесла она в то утро, когда я, собрав размазавшуюся по полу яичницу, приготовила новую порцию, изо всех сил стараясь, чтобы не было и намека на подгорелость.

— Я не хочу.

— Почему, почему, мой единственный любимый человек не хочет сделать для меня такую малость? Я не прошу чего-то особенного, просто сядь и позавтракай со мной....

Влад отчитывал меня, замученную бессонной ночью, словно я совершила нечто совершенно ужасное. Скажем, призналась ему, что только что грохнула все семейные сбережения, отложенные на покупку более просторной квартиры, на путевку куда-нибудь на Бали. Покачиваясь от недосыпа, я терпеливо выслушивала все претензии к моим кулинарным способностям, и думала, что от Бали я бы сейчас не отказалась. На самом деле, мне хотелось, чтобы быстрее все закончилось, как в прошлый раз, и муж опять бы вернулся в свое нормальное состояние.