– Как мне теперь быть?
– она склонила голову Лиггару на плечо.

– Знаешь, - задумчиво произнес он, - среди кочевников ходят слухи, что хииты, которые из таванов... Я не очень понял, но о том много говорят, что у них темный инээд... или все же Гарвана они приютили?.. Слухами обросла эта история.

Сванлауг встрепенулась.

– Где они стоят?

– Кто?

– Те, что приютили Гарвана, - глаза Сванлауг светились огнем надежды.

– Недалеко от Нэхира, - сказал Лиггар.
– Я знаю, там у двух пальм ручей.

Нойрин заулыбалась.

– Ты сможешь меня туда проводить?

– Конечно, это не так уж и далеко...

Исполненная радости, Сванлауг поцеловала Лиггара в губы.

***

Возле изъеденного песками камня едва покачивался на ветру цветок агаара. Эмхир, сидя возле противоположного столба древнего святилища, смотрел на растение и был уверен, что еще несколько мгновений назад никакого агаара там не было, ведь в местах силы никогда ничего не растет, даже неприхотливый агаар.

Эмхир посмотрел по сторонам. Никаких других растений в круге не было, а одинокий цветок по-прежнему покачивал синим бутоном.

Поднялся ветер. Нойр лег у камня святилища, и накрыл голову краем плаща, чтобы на нее не сыпался песок. Оставалось принять совсем немного силы, чтобы восстановить оставшийся Дар, но Эмхир не чувствовал себя лучше.

Ворона по-прежнему мучали вопросы. Что хотели от него Матери Пустыни? Куда вели? Что хотели сказать?

Ветер становился все сильнее, нойр слушал, как он поет, путаясь меж каменных столбов святилища. Перед его внутренним взором медленно соткалось видение незнакомого берега. С тихим шипением накатывали волны, блестел влажный песок, в прибрежных камнях запутались водоросли.

«Где-то здесь лежат мои кости», - мелькнула мысль.

– Не твои, Гарван, а мои, - сказал немелодичный голос.

Дух стоял совсем рядом.

– Знаю, - сказал Эмхир.
– Я умер не здесь.

– О да, - протянул дух, - твои кости легли в землю островов, ныне скованных льдом. И не только твои. Знал бы ты, помнил бы, сколько горечи было тогда в ваших душах.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не все помнишь, не все знаешь. А я - древний дух... Я помню времена, когда здесь еще не было пустынь, но была бесконечная зелень. И я помню, как песок полился с неба, и тогда я покинул эти земли, и последнее пристанище мое - безвестный берег на востоке Уинволя.

– Покажись. Я хочу тебя видеть, - произнес Эмхир.

– С глаз твоих, Гарван, пелена не снята, как ты меня увидишь?
– дух издал сухой смешок.
– Лучше слушай.

Эмхир чувствовал, как его тело постепенно заносит песком, а сам он снова видит перед собой подлинную Пустыню.

– Ну, даже так, - сказал дух, - все равно твоему взору меня не увидеть.

Нойр осмотрелся. Сухой безжизненный простор расстилался на многие фарсанги вокруг. Камни святилища казались выше и новее, словно время их не коснулось. Эмхир пригляделся к древним письменам, и ему они показались знакомыми. Тонкий узор из ромбов и ломаных линий окаймлял овальное отверстие древнего камня.

– Тебе не нравится Пустыня?

– Она мало кому из Старших по нраву, - сухо ответил нойр.

– Напрасно. Вы должны любить ее... Хотя бы в глубине души. Это ваши родные места.

– Разве?
– удивился Эмхир.

– Как же, - бросил дух.
– Вы здесь жили, вы здесь правили. Правда, вы же и поучаствовали в падении здешних царств. Всех наказали. Всё уже было, Гарван. Всё повторяется, и вы, вместо того, чтобы с благодарностью принять прощение, чем-то по-прежнему недовольны.

Эмхир не ответил. Сухой ветер тревожил песок. Где-то в небе протяжно прокричала птица Рух.

– Да, Гарван. Вас прогнали на Север. И вы так расстроились, что ваши самые влиятельные из нойров скоро легли в холодную землю островов, по которым вы ныне так скучаете. О, знал бы ты, как горьки были рыдания тех, кто вас хоронил! Они были разбиты, они были в смятении. Потом ваш народ под крыло взяли - кто бы мог подумать?
– люди! Твое родовое имя - это от них. Всякое родовое имя ваших нойров пошло от людей. А затем вы перевернули чашу. Снова. И люди там, на Севере, до сих пор ваши рабы.

Эти слова привели Эмхира в замешательство. Все прежнее, взращенное в его характере культурой нойров, противилось тому, что говорил дух. Несмотря на то, что Эмхир смирился с тем, что он и сам более не равен нойрам, так как он - отреченный, людей он до конца не принял и не считал их равными себе.

– Да, пусть они вам не равны, - сказал дух в ответ на его мысли, - все равно должна же быть хоть какая-то благодарность.

– Зачем?
– отозвался Эмхир, глядя туда, откуда мгновение назад доносился голос духа.
– Это было слишком давно, да и неизвестно, правду ли ты мне говоришь.