– Спасибо, но со мной всё в порядке, (русск.) - постарался успокоить его я. Я и в правду чувствовал себя много лучше.

Медик присел рядом со мной, посмотрел показания подключённых ко мне приборов, быстро осмотрел меня. После чего поднёс к лицу браслет, который носил на левой руке, как часы, и сказал несколько слов. Зажглась синеватая голограмма. Через пару секунд ему ответили; он говорил со своим собеседником, используя браслет, как телефон. Закончив разговор, он вновь обратился ко мне ещё на одном, неизвестном мне, языке, не заметив в моих глазах искры понимания, он успокаивающе кивнул мне и вышел.

Я попал в очень глупую ситуацию. Ни я никого не понимал, ни меня понять окружающие не могли. Не то чтобы это нечто для меня новое, но донести свои мысли до собеседника никогда не было так трудно. Возможно, мог помочь ускоренный языковой курс, прописанный мне призраком. Но я чуял одним местом, что это вызовет лишь ненужные вопросы, дать рациональные ответы на которые я был не в силах.

Пока я сочинял легенду поубедительней, в комнату ко мне зашло сразу несколько человек. В 'человеки' я уже стал записывать всех гуманоидов, чьи лица имели вполне человеческий вид. Вслед за ними, медленно и нелепо переваливаясь с ноги на ногу, проследовал протокольный дроид, дальний родственник C3PO. Всегда казались нелепыми эти роботы из звездных войн. Ладно, военные дроиды грубо нарушали все три закона робототехники, но они и это делали неэффективно. Протокольного дроида я установил бы на гусеничное шасси - так бы я поступил с большинством роботов. Вызывал симпатию только неунывающий астромех-ведроид R2D2, развивавший тревожащую для робота самостоятельность.

Вошедшие сели. Стоять остался только дроид. С него уже облупилась половина краски, матовой и вовсе не золотой, оголяя металл корпуса. Похоже, его внешний вид никого не беспокоил.

Среди вошедших был знакомый уже мне доктор, тот твилек, что затаскивал меня в машину, и презентабельно одетый человек, лет сорока на вид. Лицо его было абсолютно непримечательно, он смотрел на меня, как на пойманного в песках скорпиона. На нём, помимо наряда синего цвета, был бронежилет. Единственный здесь он носил оружие. Из кобуры торчала рукоять пистолета, но он также носил и длинный меч, или же шпагу, но сквозь ножны я видеть не умел. В руках у него была трость, увенчанная матовой костяной фигуркой вставшего на задние лапы чудища, напоминающего гориллу.

Первым ко мне обратился дроид, он начал говорить мне различные фразы на разных языках, иногда он сопровождал их сложными жестами. Даже приседал. Судя по всему, в антропоморфности дроида, запрограммированного на культурное общение и поддержку переговоров, был некий смысл. Я решил не тянуть кота за хвост и обратился к нему сам.

– Тебе известен этот язык? (русск.) - медленно и как можно чётче спросил я его.
– Если тебе понятно то, что я говорю, скажи мне об этом. (русск.)

Дроид замер и выдал фразу, ни слова из которой я не понял.

Безрезультатно: русского языка он не знал. Остался один туз в рукаве, но пиковый. Впрочем, не распнут же меня за знания ситского, вдруг я археолог или историк? Отмечу, что первые археологи вышли из грабителей могил, развивших это дело до промышленных масштабов.

– Может, мы сможем говорить на этом языке?– перешёл я на единственный язык Галактики, который был мне известен, стараясь не сломать язык на дифтонгах.
– Ты знаешь язык ситов? Тебе ясно, что я тебе говорю?

– Да, мне известен этот язык, моя программа обеспечивает прекрасное понимание этого языка.
– Произношение дроида было идеальным. Он продолжил с радостной интонацией: - Моя модель N2-PD, серийный номер 2387-45. Я рад, что смогу оказаться полезен для ведения переговоров.

Было обидно, что дроид говорил намного чище и грамотнее, нежели я. Крайне продвинутый говорящий словарь, видимо именно в него эволюционирует 'Google translate'. Протокольный дроид уже заговорил с делегацией, сдав меня с потрохами.

Полученная информация вызвала бурную реакцию, словно весть о приближающейся войне или налоговой инспекции. Затем через него мне стали задавать вопросы поочередно все представители делегации.

– Это твой родной язык?
– задал первый вопрос предводитель полевой тройки. Взгляд его серых глаз прозрачно намекал: начнешь юлить - и живо вернешься обратно в пески.

– Нет, мой родной язык дроиду неизвестен.

– Тот, на котором ты заговорил первый раз?

– Да, это русский язык.

Он громко фыркнул, явно скептично оценив сказанное мной. Прежде, чем переводить сказанное им, дроид экспрессивно что-то высказал.

– Этому дроиду известны два миллиона языков и диалектов, о чем он не умолкает хвалиться, и ты продолжаешь утверждать, что твой язык неизвестен лингвистам АЛЦАльдеранский лингвистический центр.? Эти сумасшедшие присылают обновление программы этого старого хлама, - дроид сбился на этой фразе, - этого старого хлама еженедельно. Он знает языки дикарей из забытых всеми богами регионов, едва освоивших огонь, занимающихся каннибализмом и кровосмешением. И ты продолжаешь травить эту сказочку?