– Что молчите? – так же гневно обратился к ним царь.– Гурас!

– Достоин смерти, – поспешил отозваться тот.

Его слова подхватили присутствующие, и приговор был вынесен быстро и единогласно. Встав со своего места, царь протянул руку по направлению к казначею и приказал:

– Отрубить ему голову, а все имущество конфисковать в казну.

Стражники подхватили приговоренного под руки и поволокли бесчувственного казначея со двора.

Царь снова махнул рукой и уселся в кресло. Вперед выступил глашатай и встал перед ним. Достав свиток, он начал громко и отчетливо читать:

“Я, Тигран, царь земли армянской, повелеваю: всем предводителям родов стянуть свои полки к южным воротам Арташата к началу весны. Повелеваю также, выплатить казне долги за земли ваши, а также за будущий год вперед.

Ставится в известность также, что они лишаются права взимать пошлины на торговлю в землях своих. Со дня оглашения указа они ответственны за безопасность дорог и им запрещается чинить препятствия торговым караванам.

В кратчайшие сроки им обязуется также содействовать усилиям Митраса и Багия в приведении в боеготовность всех крепостей, находящихся на территории земель ваших. По их готовности там будут стоять назначенные мной гарнизоны”.

–Это еще не все, – сказал царь, когда глашатай остановился и снова кивнул головой.

Тот развернул новый свиток:

“Сим решением, я, царь Тигран, правитель земли армянской, постановляю: в честь моего восшествия на престол, кой занял я по праву наследования и с благословения богов наших, простить все долги казне народа нашего, имеющего дело с ремеслами, скотом и землей.

Объявляю также, что запрещается под страхом смерти брать в рабство за долги армянина любого, родившегося свободным.

Постановляю также призывать простолюдина на государственную повинность не чаще, чем 2 раза в течение 10 дней, а на частные, в том числе и на храмовые, лишь с их добровольного согласия, по взаимному соглашению и с вознаграждением труда ихнего.

Постановляю также, что общинные земли могут переходить к частным лицам лишь с согласия местной общины и лишь с письменного разрешения царя.

И последнее. Повелеваю сыну моему Зареху на всех дорогах промежутком в 200 стадий или близ того в местах удобных, которые выберет он сам, создать дворы с конюшнями для гонцов. Гонцов этих одеть в голубые плащи, чтоб видны они были с далека. Чинить им препятствия и задерживать их запрещается под страхом смерти”.

Закончив читать, глашатай свернул свиток и посмотрел на царя. Тот отпустил его движением кисти, встал с места и произнес в тишине:

– Время завтракать, господа!

***

Отложив кубок с вином, царь Митридат Понтийский снова взялся за письмо, полученное утром от его посла в Армении Фарнака Коменского.

“Великий государь,– писал посол,– посылаю тебе подробное донесение о состоянии дел армянских и о новом царе.

Царь Тигран Второй с первых же дней показал себя непреклонным повелителем и весьма способным правителем, что делает его опасным для соседних государств. Пока он не очень силен, но уверяю тебя, мой господин, долго это длиться не будет. Твердой рукой он внес порядок внутри страны своей, дал свободу торговле, а теперь занят сбором войск. Оно обучается и перевооружается.

По моему скромному разумению я считаю, что нам необходимо установить с ним более тесные контакты, а по возможности – заключить с ним союзные обязательства. Армянское царство под его правлением очень скоро заявит о себе, и от тебя будет зависеть, кем оно станет для государства твоего – противником или союзником. Для нового царя главная задача, и об этом уже поговаривают везде, объединение всех армянских земель и прежде всего захват Софены, так как момент для этого удобный. Каппадокия, ее союзник, слаба и не в состоянии оказать ей помощь.

Удар очень скоро будет нанесен и твой покорный слуга уверен, что участь Софены предрешена. Со своей стороны союз с Понтом выгоден будет и царю Тиграну, который не может не понимать, что Каппадокия опасна уже тем, что за ней стоит Рим. После захвата Софены ему не раз придется сталкиваться с ней, а возможно и с ромулами, так что он заинтересован в союзе с тобой.

С Парфией у Тиграна не может быть никакого сближения, хоть он теперь имеет родственные отношения с Митридатом Великим. Они ненавидят друг друга, и их отношения могут быть не более, чем нейтральными. Мне доподлинно известно, что царь Тигран не примирился с потерей дочери, которую он вынужден был отдать парфянскому царю и особенно – с потерей земель севернее озера Матианы*, так называемых “70 долин”. Уверен, он рано или поздно захочет вернуть их.

Государство Селевков на юге сейчас ослаблено и не в состоянии его тревожить. На севере Иберия только что отразила нашествие аланов и пока залечивает раны. Албания так же не станет чинить препятствия Тиграну, так как сама опасается сарматов, которые неоднократно вторгались в нее.

______________________

Матиана* – греческое наименование озера Урмия, армянское – Капутан.

Как видишь, государь, все складывается удачно для армянского царя и думаю, что не позднее весны он направит свои войска на Запад. Считаю необходимым союз наш с Тиграном, чтобы пересечь его притязания на Малую Армению, чьим правителем являешься ты, Митридат Великий”.