— В последнее время я начинаю ненавидеть тот день больше всего, — Эдвард понимающе кивнул, когда в голове восстали картины прошлого Карлайла, в которых он повстречал Вольтури.

— Я подумал о другом варианте, но он очень ненадежен, — вдруг сказал Джаспер, привлекая к себе внимание. Эдвард печально покачал головой, а Карлайл, напротив, смотрел с огоньком надежды, что теплился где-то внутри. — Мы могли бы скрываться от них. Но, говорю, это слишком… Я не знаю. Кочевный образ жизни…

— Я обдумывал этот вариант и не раз. Но нет. Я не хочу такой жизни для сына и для всех нас. Рано или поздно, все это закончится, понимаешь? И тогда мы точно не спасемся… не спасем Каррола, — Карлайл покачал головой тоже, поджав губы.

— Но мы ведь все равно попробуем убедить Вольтури? — спросила Элис, оглядев семью. — Мы ведь не сдадимся?

— Конечно нет. И я все еще надеюсь, что разум в них победит, — уверенно произнес Карлайл.

— Аро может прочитать наши мысли, Карлайл, — внезапно произнес Эдвард, словно испугавшись самой мысли об этом. — Он увидит наше прошлое, как только коснется.

— Мы должны заблокировать свои мысли, или тщательно контролировать их. Поверьте, это действительно возможно. Определенно он поймет, что мы скрываем что-то от него. Но лучше так, чем по-другому.

— Да они найдут сто тысяч способов, как разбить нас, как увидеть наши мысли, — со злостью зашипела Розали, глядя в пустоту, где воображение представило опротивевших вампиров.

— Тогда я просто не вижу иного выхода! — Карлайл повысил голос, хоть и не хотел этого. Этот всплеск эмоций снова заставил забиться глубоко в себя и смотреть на все вокруг недоверчивым взглядом. — Мы не можем допустить того, чтобы Каррол был здесь, с нами, когда появятся Вольтури.

В гостиной повисла звенящая тишина, оказывающая невыносимое давление на сознание. Или это чувства?

— Мы сможем добраться до Денали за двое суток, если ехать без долгих остановок, — сообщил всем Эмметт потухшим голосом. — Я запомнил, как мы ездили к ним в прошлый раз.

— Тогда нужно начать собираться, — Эдвард вздохнул, потерев пальцами глаза, словно они могли устать. Если только от созерцания проблем.

Розали медленно встала и направилась на кухню, вслед за ней — Элис.

— Я пойду… пойду туда, к ним, — устало проговорил Карлайл, поднимаясь с дивана. Все закивали, видимо, оставшись, чтобы обсудить какие-то вещи.

Карлайл чувствовал себя таким уставшим, выбившимся из сил, и даже физически, хотя это было невозможным. Прежде чем открыть дверь в спальню, он уперся в нее лбом, словно собираясь с мыслями. Но это было похоже на банальную передышку, которая срочно требовалась ему.

Войдя внутрь, мужчина заметил супругу стоящей у окна к нему спиной. В момент, когда он зашел, она и ухом не повела, сосредоточенная полностью на дыхании их малыша. Карлайл нерешительно стоял на месте в первые секунды, но все-таки нашел в себе силы подойти. В его действиях совсем не было неспешности: он просто хотел все сделать быстро, как укол, раз и все. Уже через мгновение он прижимал ее к своей груди, сцепив руки на ее животе. Его подбородок лег на ее голову, и он расслабленно закрыл глаза всего лишь на минуту.

— Я люблю тебя, — эти слова он не мог сказать ровным голосом, эмоции били через край. И Эсми на мгновение показалось, что он был на грани своего контроля, своей выносливости. Своими словами он просто выдернул ее из какого-то забытия, почти что умоляя ее сказать то же, убедить его снова, что это всегда будет так, неизменно.

Девушка повернулась в его объятиях и притянула его за шею ближе, чтобы поцеловать. Так много чувств между ними, так много невысказанного. Но так ласково и сладко в этот момент, и не хочется выпускать любимого из рук. Им нельзя разлучаться ни за что: поодиночке они сломаются.

— Никогда не сомневайся, — прошептала она вслед своему чувственному признанию. Холодные пальцы гладили его по голове, лбу, щекам, постепенно успокаивая. — Родной, что бы не случилось… В любой ситуации… Я тебя люблю; так сильно…

Мужчина рвано выдохнул, целуя ее нос и губы, следом путаясь в прядях ее волос. Эсми чуть покачала малыша в объятиях, дабы он продолжал свой сон, но он все же разлепил подернутые пеленой глаза, недовольно оглядываясь и ворочаясь. В конечном итоге, он так разнервничался, что заплакал. И девушка уже беспомощно смотрела на мужа, перебирая в голове миллион вариантов его слез.

— Спокойно, милая. Это всего лишь кошмар, наверное, да? — в конце своих слов Карлайл улыбнулся сыну. Наверное, эта улыбка была первой искренней за несколько часов.

Мужчина забрал Каррола из ее рук, старательно укачивая. Его маленькое одеяло чуть не упало, но Эсми успела поймать его, немного теребя краешек теперь.

— На кухне должен быть чай в его бутылочке. Может быть, он поможет. Там Розали, — девушка кивнула, обеспокоенно глядя на него, и поспешила к двери, но Карлайл остановил ее, заключив в по-настоящему желанные ею объятия. Она уткнулась носом в его плечо, тяжело вздыхая. Прежде чем отпустить, он посмотрел в ее глаза и оставил поцелуй на лбу. Казалось, что с каждым мгновением Каррол становился громче. Как только Эсми упорхнула, Карлайл чуть потряс его, поудобнее укладывая на руках. — Ну что ты, приятель? Теперь я весь твой. Не нужно плакать. Подумаешь, кошмары или еще какие-нибудь глупости… Все закончится, сынок, все пройдет, — казалось, будто он успокаивал больше себя, нежели ребенка. Однако, это было далеко не так. Карлайл вздохнул, прохаживаясь по комнате. — Кошмар не может длиться вечно, так ведь? И я не позволю длиться твоему кошмару вечно, ни за что на свете. Мы никогда не оставим тебя без своей заботы, Каррол. Даже если так получится, что нас не будет рядом. Прости меня, котенок. Я должен был обеспокоиться этим еще раньше, до твоего появления на свет, — мужчина поцеловал малыша в лобик, когда тот хотя бы немного успокоился. — Тише… Ты всегда останешься нашим сыном, где бы мы ни были… если бы вообще были. Прости меня… Это абсурдно, ты, конечно, не можешь внять моим словам, но все же… Никогда не открывай свое сердце для ненависти. Она погубит тебя и всех, кто дорог твоей душе.