Эсми поджала губы, прислушиваясь к урчанию двигателя, чтобы хоть как-то уйти от мыслей, которые навязчиво приходили в ее голову. Из легких вырвался тяжелый вздох, но внешне она оставалась неизменной, не выпуская чувств и эмоций наружу. Однако, внутри нарастала сокрушительная волна, зависшая прямо над ней и выжидающая подходящего момента, чтобы с грохотом рухнуть. Несколько минут они просто молчали. Но в какое-то мгновение их взгляды встретились, пытаясь передать друг другу что-то глубокое без слов. А минуты молчания превращались в часы.

Была глубокая ночь, когда они ехали через небольшой аляскинский городок Нортуэй, только-только пересеча границу с *США (прим. автора: под США подразумевается Аляска). Оба чувствовали, что нужно каким-то образом нарушить тишину и сломать ту стену, что встала между ними вследствие обоюдных переживаний. Но, как только Карлайл собрался начать разговор, с пассажирских сидений послышался плач, означающий пробуждение Каррола. Эсми несколько мгновений смотрела на мужа, словно все еще в ожидании его слов, но опомнилась-таки и обернулась, чтобы хоть немного успокоить сына. Однако, он был не намерен так легко сдаваться.

— Нужно остановиться где-нибудь, Карлайл, — беспокойно произнесла она, встряхивая погремушкой в воздухе.

— Да, конечно, я знаю. Только вот пока негде. Хотя… сейчас будет заправка.

Спустя пару минут они остановились на парковке небольшой заправки, ярко подсвеченной во тьме ночной. Вплотную к маленькому зданию касс стояло придорожное кафе. Одноэтажная, старая постройка из бревен была весьма атмосферной, а доносящиеся оттуда звуки бардовской музыки лишь в большей степени уносили в нереальное состояние душу какого-нибудь заезжего курьера «дальнего плавания». Но Карлайла и Эсми это совершенно не волновало: были сейчас вещи и поважнее.

Как только Карлайл остановил машину, не глуша двигатель, Эсми быстрее света выскочила из нее и через секунду оказалась на задних сидениях, бережно освобождая малыша из всех удерживающих конструкций.

— Мой мальчик, мой родной, не плачь, успокойся, — без устали бормотала она, прижимая его к груди и поглаживая по светленькой головке.

Карлайл тем временем тихо созванивался с детьми, чтобы предупредить об остановке. Как оказалось, они были почти в конце пути: оставалось всего лишь пару-тройку часов. В итоге, Карлайлу и Эсми пожелали удачи и скорее добраться до Денали. Когда Карлайл закончил, он откинулся на спинку сидения, спокойно наблюдая, как Эсми шепчет сыну что-то успокаивающее, пока тот остервенело уничтожает содержимое бутылочки. Девушка заметила его внимание и улыбнулась, переведя взгляд на него. Спустя пару мгновений он уже оказался рядом, покинув водительское место.

— Я не должен был бросать тебя в твоих мыслях, — прошептал он, заботливо укладывая ее голову на свое плечо.

— И я не должна была, — согласилась Эсми, устало прикрыв глаза.

— Но теперь мы снова… мы, — девушка легко рассмеялась над словами мужа, дотянувшись, чтобы оставить поцелуй на губах. — Это «да»?

— Наверное, да. А ты спрашивал? — она посмотрела на него, вздохнув с немного грустной улыбкой. Он же просто пожал плечами, смахнув с ее лба рыжую прядь. — Я так люблю тебя. И мне кажется, я не успела показать тебе, насколько.

— Эсми… — Карлайл обреченно вздохнул, тихо погоревав о неисправности ее характера. — Посмотри на него, — девушка перевела непонимающий взгляд на малыша в объятиях, сладко причмокивающего соской на бутылке и наблюдающего за ними из-под опущенных ресниц. Карлайл улыбнулся. — Разве этого недостаточно, чтобы я понял, как сильно ты любишь меня? Никто не смог и не сможет сделать меня более счастливым, чем сделала ты. Эта любовь в нашем сыне, милая. И моя к тебе там же.

Эсми почувствовала себя на грани какой-то истерики, в которой, как всегда, отсутствуют слезы, и крепко прижалась к любимому боком, позволяя обнять себя так сильно и любяще, как умел только он. Мужчина успокаивающе гладил ее по голове и плечам, спускаясь по линии позвоночника, пока она пряталась у него на груди.

Каррол оттолкнул бутылочку и издал несколько сладких бульканий, глубоко зевая. Карлайл усмехнулся и убрал ее в небольшую сумку с некоторыми вещами, которая, кажется, шла в комплекте то ли с этим креслом, то ли с коляской.

— Наш малыш уже хочет спать, — произнес Карлайл, целуя супругу в лоб.

— Я бы так не сказала, — она тихо рассмеялась, почувствовав, как маленькие ручки настойчиво тянут ее за волосы. Эсми обернулась и поцеловала в нос и щеки малыша, который задорно завизжал, но зевок снова взял верх. Родители засмеялись, легко поцеловав друг друга в губы.

— Эсми, мне и вечности не хватит, чтобы описать, как сильны мои к тебе чувства и как велика любовь. Но особая ее частичка вот здесь, — он пощекотал живот малыша, на что последний хихикнул.

Девушка, не найдя слов, просто кивнула, утонув в пучине его бездонных глаз.

— Карролу нужно немного охладиться, — сказал Карлайл, потрогав его лоб и щеки. Малыш тут же ухватился за его пальцы, просто держась за них теперь. — Иначе он не будет спокойно спать.

— Думаешь, печка слишком сильно работает? Или у него температура?..