Одинокий солнечный луч блеснул с высоты: близился полдень. Ответа от Гадера так и не было; посланный с письмом как в воду канул.

Царь решился. Нужно идти к Эвмелу: другого случая может не быть. Но как только он дотронулся до двери, как та распахнулась, и сияющий правитель предстал перед ним.

– Ну как, брат? Ты уже в предвкушении первой лунной ночи?
– Атлант похлопал Тарта по плечу.
– Неплохо тебя вырядили! Красив, статен; будь я девушкой, сам бы за тебя пошел.
– Эвмел расхохотался, довольный шуткой.

Младший смешался. Тщательно продуманные слова мгновенно вылетели из головы. Он порозовел и смог только что-то невнятно пробормотать в ответ.

– Да не красней ты так, а то невеста сбежит. Поспешим же.

Свадебная церемония в Атлантиде считалась значимым праздником: чем больше было гостей, вина, цветов, танцев, тем благополучнее считался заключенный брак. Однако для некоторых случаев делалось исключение. Например, если ритуал проводился в политических целях, обряд совершали тайно, в присутствии жреца Клейто или Афродиты. Жреца мог заменить и владыка - но только если одним из помолвленных был архонт или же представитель очень высокого дома.

Так было и на этот раз: всю свиту заменяла прислуга Золотого дворца, а в святилище никого, кроме Эвмела, Тарта и Эврифеи, не ожидалось.

Всю дорогу через дубовую рощу к алтарю Тартес страстно желал всё рассказать брату. Однако чем ближе был храм, тем быстрее угасал его пыл.

– Мудрейший...

– Сколько тебе говорить, Тарт, оставь все эти красивые слова для совета. Наедине называй меня по-человечески. Мудрейший, владыка, владетель - если б ты только знал, как тошнит от этого всего.

– Эвмел, послушай. Я хочу кое-что сказать, - архонт глубоко вздохнул, набираясь сил.

– Не нужно благодарностей, - посуровел старший брат.
– Запомни, все, что я делаю, направлено на благо нашего великого государства.

Красно-серая дорожка, усыпанная почерневшими листьями вязов, неотвратимо приближалась к концу; уже показалась первая алебастровая статуя Матери. Тарт решился окончательно.

– Я узнал вчера важные новости.

Что-то тихо прошелестело в нескольких ладонях от него, и бронзовый наконечник вонзился в спину правителя. Эвмел пошатнулся. Архонт едва успел подхватить брата.

Белое древко, увенчанное серым утиным оперением, торчало прямо из светлого хитона чуть выше поясницы. Крови не было.

– Стража!
– крикнул Тартес.
– Сюда!

Сквозь пелену боли Эвмел почувствовал, как задрожали руки брата, укладывая его на мелкий галечник.

Недалеко от входа в святилище зашелестели можжевеловые кусты и тут же успокоились. Неудачливый стрелок, очевидно, бежал.

Удар колокола разрезал сгустившийся душный воздух. Один, другой - всего три раза прозвучал тяжелый медный звон, призывая жителей Атлантиды на свои улицы.

Эвмел все понял.

– Стража!
– Тартес беспомощно оглянулся. Он не мог оставить брата одного. Эврифея, должно быть уже внутри храма. Что, если ей тоже угрожает опасность?

– Не... нужно, - негромко, но раздельно произнес правитель, лежавший на боку.
– Они далеко и не услышат нас.

Острые камешки больно впивались в тело даже сквозь одежду.

«На опавшей листве лежать гораздо мягче, - мелькнула глупая мысль.
– Зря я хотел наказать садовника».

– Отведи меня в святилище, - пересохшие губы слушались плохо.
– Мы должны провести церемонию. Если я умру, венок из аврихалька твой.

– Как же...
– Тарт наклонился к нему, но не успел возразить - Эвмел перебил его.

– Делай... как я сказал.

* * *

Гадер держал в руке тонкий свиток и перечитывал его снова и снова.

– Ничего не понимаю, - нахмурился он.
– Почему церемонию перенесли? О боги, неужели Тарт так ничего и не рассказал?

Выход был один - немедленно ехать в Золотой дворец. Правитель, конечно, не обрадуется его появлению, но он должен как можно скорее узнать о происходящем. На младшего брата, похоже, надежды нет.