empty-line/>

– Мы что, не могли пройти по спине? На кой было залезать в эту клоаку?

– Я посмотрела на изнуренное лицо брата.
– Это была очень неудачная идея.

Демон нахохлился.

– Ты слишком плохо представляешь себе что там, наверху.

– А что там?

– Гарпии. Кентавры с огненными стрелами. Церберы, так понравившиеся тебе в самом начале пути. Рвы с раскаленной кровью - мостов, заметь, не предусмотрено. Дожди из расплавленного песка. Продолжать или достаточно?

– Достаточно. Но разве об этом пути никто, по-твоему, не знает? Зачем тогда гекатонхейра поставили охранять вход?

– Конечно, знают, - Велиал усмехнулся.
– Как только один из сбежавших грешников попадется бесам или чертям, за нами сразу же отправят погоню.

– Тогда меня удивляет твое спокойствие.

– Здесь слишком узкий проход, чтоб они могли взять нас количеством. И к тому же переход на Восьмой Круг находится в искаженном пространстве. Как только мы доберемся туда, наши следы потеряются, и найти нас будет очень сложно.

Я скептически покривилась.

– С нами Брань, не забывай. До выхода добраться еще надо. Кстати, а что он из себя представляет? Надеюсь, не...

– Умница, - кивнул одобряюще дух.
– Оно самое.

Сверху что-то закапало. Мы посмотрели на дыру, откуда пришли. Из черноты сочилась зеленая склизкая жидкость.

– Это что ещё такое?

Капли как-то чересчур быстро превратились в маленькие ручейки, забарабанившие по полу... если теперь это можно было назвать полом.

– Вели! Что это такое? Желудочный сок? Почему его так много?

– Это называется накаркала.
– Демон мрачно посмотрел вверх.
– Кажется, нас обнаружили.

Всегда спокойный, неторопливый Гадер яростно мерил шагами комнату.

– Подумать только, они готовы на все ради власти. Предать родных братьев, уничтожить страну...
– Царя буквально трясло от ненависти.
– А этот гаденыш, Халар... Эвмел пригрел его, возвысил, и все для чего? Чтобы тот в один прекрасный день превратился в шакала? Выродок! Ничтожество!

Тартес не знал, что ответить на это.

Он-то прекрасно помнил, чьей дочерью была Эврифея. Долгожданная, возлюбленная, единственная. И теперь обвинения, градом сыплющиеся из гневного рта брата, одно за другим пригвождали к земле самого младшего архонта.

«Что же скажет Эвмел, когда узнает об этом?
– с тоской думалось ему.
– Церемонию отменят. Не может же один из совета стать мужем дочери изменника».

Гадер настолько был увлечен своей речью, что не замечал состояния брата.

– Трое. Их трое... Я слышал имя Эласиппа. Нам всем повезло, что Эвмел отослал с флотом сразу семерых. Но и Халара не стоит так просто скидывать со счетов. Его любят в народе, за ним пойдут многие знатные дома Атлантиды, - он поднял указательный палец.
– Впрочем, владетель достаточно умен, чтобы пресечь этот заговор в корне. Я думаю, тебе стоит сейчас же поехать во дворец и рассказать обо всем правителю, - внезапно закончил архонт.

Тарт ошеломленно уставился на него.

– Но почему я?
– слабо запротестовал он.
– Ведь это ты выяснил все... и лучше меня расскажешь подробности.

«О боги, только не это, - взмолился мысленно юноша.
– Что за безумные мысли приходят ему в голову! Надо остановить его... предупредить Эврифею, - на этой мысли Тартес запнулся.
– А что, если она... тоже?»

... Черное звездное небо. Пьянящий аромат яблонь и белый, хрупкий силуэт за деревьями.

Зачем она приходила тем вечером в Золотой дворец?

За травами для своей светлейшей тетки? Это он уже выяснил - сестра Халара не болела по крайней мере последние полгода.

Тогда зачем же...

Младший правитель отчаянно сжал ладонь в кулак.

О Матерь, ну зачем Гадер вечно лезет куда не следует!

– Я не могу, - напустил на себя важный вид брат.
– Эвмел мне не поверит. А ты у него в любимчиках... по крайней мере, пока. Тебя он послушает с большей охотой. Подумай, Тарт. Ты ведь, кажется, обручен с одной из дочерей дома Халара? Как её - Месония?