«Даю подсказку: оно острое»

Меч. Чуть ниже в камнях был меч. Он застрял между двух булыжников, покрытых ракообразными животными. Хэммо подплыл ближе. Меч - тяжелый полуторник с исписанным рунами клинком. На конце рукояти была голова дракона, такой, как ее изображали на картинах в книгах про Арзамаса. Принц дотронулся до него, провел пальцами по клинку, рассматривая, что же написано. Слова были не понятны юноше.

«Нравится?» - спросил голос.

– Очень.

«Это артефакт моего брата, Арзамаса, - проговорил Шмогар.
– Этим мечом пользовались все его дети. И каждый раз прятали его так, чтобы всем было сложно найти».

– Зачем ты показал мне его?

«Не терплю, когда пронырливые чародеи забирают у меня души! Ах, так уж и быть... Запомни это место и приведи сюда Драконью кровь. Так хочет мой брат. И не забывай, что твоя душа все равно моя!».

– Но...

Сильная невидимая рука великана выхватила Хэммингса, словно игрушку из лужи. Он видел, как отдаляется меч, море, все острова и континенты. Он несся с невероятной скоростью обратно во тьму, вверх по ней и, в конце концов, юноша увидел свет.

Азура IV

Страшно для матери узнать, что с ее ребенком что-то случилось. Узнать, что он при смерти - еще страшнее. Азура отказывалась верить в слова сира Малистера, пока не увидела Хэммингса. Его положили на кровать в его покоях. Юноша дышал, но очень медленно. Пульс почти не прощупывался. Он лежал, будто бы спал. Лучше бы он спал.

Первый день женщина вовсе не отходила от сына. Еду приносили ей служанки, но она не брала в рот ни крошки - аппетит полностью пропал. Азура не подпускала к себе никого, даже сира Гарона, детей или короля. Она сидела рядом с кроватью сына, ночью не могла сомкнуть глаз, боясь, что на утро проснется и не услышит его тихого дыхания. Плакать женщина не могла, она только злилась. Срывалась на слугах, на всех, кто пытался подойти к ней.

На другой день королева решила заставить себя поесть. Она сделала несколько глотков воды, но, посмотрев на еду, не притронулась к ней. Казалось, что ее стошнит даже от малейшей крошки. Все считали, что ей нужна помощь, и пытались подбодрить. Но они не понимали, что ей не нужны их слова. Ей нужен живой здоровый сын.

Раздался стук в дверь. Без разрешения в комнату заглянул Гарон. Он улыбнулся, но улыбка не была счастливой. Это и его сын. Он тоже был сломлен, но переживал это иначе. При дворце никто не должен знать, что рыцарь волнуется за жизнь принца больше, чем все остальные. Мужчина не показывал боли, однако, королева видела ее в его карих глазах.

– Ты ничего не ела, - заметил он, обратив внимание на поднос.
– Не мори себя голодом, от этого Хэммингсу не станет лучше.

Азура посмотрела на сына. Он такой бледный.

– Я не могу заставить себя поесть, - ответила она без особого желания говорить.

Гарон сел напротив нее. Он долго смотрел на королеву, но женщина не поднимала на него взгляда. Ей хотелось прижаться к нему и выплакать всю свою боль в его плечо, но одновременно хотелось и, чтобы он убрался отсюда.

– Что ты тут делаешь, Гарон?
– раздался голос Ричарда. Азура и не слышала, как он вошел. Король стоял около двери, войдя лишь на шаг в покои принца.

– Зашел узнать, как Хэммингс, - ответил рыцарь. В голосе его слышалось раздражение, но он подбирал слова внимательно, чтобы не выдать своих эмоций.
– Он - один из моих учеников, сын моего друга. Разумеется, я переживаю.

– Оставь нас, - приказал Ричард. Гарон откланялся и покинул покои. Муж и жена остались вдвоем.
– Ты не притронулась к еде.

«Как же они надоели с этой едой» - подумала женщина, но вместо этого просто провела по волосам сына. Они отрасли, стоило давно уже подстричься. На лице начинали появляться усы и короткая борода. Королева молилась Богам, чтобы увидеть его взрослым. Он должен выжить, должен.

– Я предупреждал, что переговоры сорвутся.

Азура молчала. После всех их ссор за последнее время, после того, как ударил ее, он еще смеет говорить такое?

– Война неизбежна. Ликорис с семьей уже в пути.

– Ты думаешь, что мне это интересно?
– заговорила королева. Глаза ее пылали яростью, а голос бил, словно кнут.
– Мой сын умирает, а ты думаешь, что меня заботит приезд Фокстротов?

– Но война...

– Да плевать мне на эту войну. Я убью каждого, если после этого мой сын откроет глаза. Неужели ты настолько бесчувственен и озабочен только собой, что не придаешь особого значения своему сыну?

Даже в порыве гнева королева называла Хэммингса сыном Ричарда. Король должен верить в это.

– Я думаю о безопасности государства, - парировал ее слова мужчина. Он стоял прямо, оглядывая жену и сына. Что в нем было не так?
– Если война будет выиграна, то никто больше не пострадает от магов.

Азура не ответила, лишь шумно вздохнула.

В комнату вошли двое. Придворный лекарь Телос, пожилой мужчина с залысиной на голове и длинными усами. Несмотря на возраст, ходил он шустро и почти вбежал в покои. За ним - принц Ромул с недовольным взглядом. По пути они явно о чем-то спорили.