– Да ну? Это я всему научил тебя, - на губах Рича проступила улыбка. Ликорис засмеялся и похлопал старого друга по плечу.

– Возьмем лошадей.

– Мне вот что интересно, - Ликорис поглядел на Ричарда.

Они ехали уже более часа. Медленно, не подгоняя лошадей, наслаждаясь красивыми северными пейзажами. Медвежья тропа тянулась от самого Хаалмата и до перекрестка, на котором стояла крепость Щита Справедливости. И по ней часто гуляли дети короля, да и сам Ричард, если ему хотелось подышать свежим воздухом или поохотиться в компании близких людей.

Солнце медленно катилось по чистому небу. Несколько дней были одни бури, шторма. Каждую ночь ветра содрогали непоколебимые стены крепости Хаалмат. Сейчас не было ветров, не было снегопада, только яркое солнце, чистое небо и пение птиц где-то вдалеке. Как будто привезли с собой немного юга.

По обе стороны тропы стояли деревни, укрытые лесами или спрятанные в горах. Путники, проходившие мимо, останавливались, чтобы низко поклониться проезжающему королю и его гостю. Ричарду нравилось, когда его почитали. Да кому это могло не нравится? Самое пьянящие для него чувство уже несколько лет было осознание, что его бояться. Ничто не держало королевство в крепкой хватке, чем страх перед королем.

– Знает ли Азура, что ты привез с войны ребенка от другой женщины?

Ричард удивился.

– Долан - мой племянник, - бросил златовласый король.

– Ты никогда не говорил о его матери, - не унимался Ликорис. Ричард не хотел говорить ни о семье Долана, ни о том, как решился взять его под свое воспитание.

– И не буду говорить. Я бы никогда не посмел обесчестить свой род незаконнорожденным ребенком. Тем более тогда Азура уже родила Хэммингса.

Слова о погибшем сыне снова встревожили в нем уснувшие чувства. Рич нахмурился, покачал головой, дабы найти в своем разуме любую другую тему для разговора с приятелем.

– Не обманывай себя, - усмехнулся Ликорис.
– Ты не любишь Азуру и никогда не любил, чтобы волноваться о ее чести. Долан так похож на тебя. Коренасный, светлый, с голубыми ясными глазами.

«Любил» - подумал король.

– Ты описываешь любого чистокровного колда, - процедил Ричард. Он больше не мог говорить об этом.
– Долан - сын моего покойного брата. Когда я привез его с войны, ему было уже около пяти лет. Негоже же, чтобы мальчик так быстро из новорожденного вырос так быстро. Все, оставим эту тему. Ты пытаешься сказать меня то, что не является правдой. И разбудить чувства горечи к брату.

– Как пожелаешь, - наконец, отступился Фокстрот. Он шумно вздохнул и пожал плечами.
– Что ты думаешь о сире Гароне?

Ричард и Гарон были близки еще с юности, этого нельзя скрыть. Последнего Эленстоуна воспитывали, как будущего короля, поэтому Рич нашел с ним общий язык. Они могли говорить о политике, о придворных хлопотах, иногда и о рыцарском деле.

Гарон был приближен и к детям Ричарда. Он готовил их к предстоящему турниру, к близящейся войне. К тому же, он был чуть ли не единственным человеком, которого уважал Ромул. Уж неизвестно за что.

Еще занимательным казалось то, что Ричард и Гарон были братьями. Не только по их близости и крепкой дружбе. Ричард впервые женился на дочери Снорре Эленстоуна и младшей сестре Гарона. Поэтому рыцарь стал в каком-то смысле братом королю и дядей Ромулу и Эндалу.

– К чему этот вопрос?

– Я опасаюсь за дочерей. На пиру Линэль все терлась рядом с этим оленьим выродком.

Ричард не стал играть удивления. Он прекрасно знал, как Ликорис ненавидит семью Эленстоунов. Хоть сам король севера был жестоким человеком и весил каждого, кто хоть что-то не так скажет о нынешнем правителе, но его все равно пугали рассказы о том, что происходило во время штурма замка.

Рич со своей армией занимал позиции дальше крепости, когда Ликорис пошел в наступление на Снорре Эленстоуна. Тот никак не хотел принимать капитуляцию или перемирие, его желание оставить королевство независимым от всех союзов сделало короля безумным. Он шел на самые рисковые шаги во время войны, на удивление многие из них оправдали свое сумасшествие. Наверно, именно поэтому война затянулась на такие долгие сроки.

Рич вновь вспомнил рассказы о том, как Ликорис вошел в стены замка Эленстоунов. Была ночь, дети уже давно уже спали, укрывшись одеялом по самую голову, чтобы не слышать звуков битвы под окнами да ругани отца с подчиненными. Снорре был уверен, что защита замка не падет, и дети могут спать спокойно.

Но войско Ликориса, пробив защиту, ворвались в тронный зал. Они не торопились убивать короля, Фокстрот хотел сначала заставить короля страдать. Это было уже что-то личное, во что Ричарду не хотелось вникать.

Сначала эльфы пошли в спальни детей. Вытащили принцессу за волосы из-под одеял, пустили совсем молодую девочку по кругу, а затем избили до полусмерти. Вырвали самого маленького ребенка из рук матери, кричащей в отчаянье, и разбили голову малыша о стену. Старшего, после Гарона, сына привязали к оленям и потащили вокруг замка по неровной каменистой земле.