– Непорядок. Можно сказать бардак.

– Еще какой!
– воскликнул Василий.
– Не живешь с женщиной - оставь ее в покое. Отдай ей ключи. Не мешай ее личной жизни.

Олег не поверил своим ушам.

"Надо же, как Василий заговорил, - подумал он.
– Прямо, как в кино. Или в романе, каком. Вот тебе и Вася-колхозник!"

А вслух спросил совсем другое.

– Ну, а дальше, что было?

– Как что?
– удивился Василий.
– Не догадываешься что ли? Кинулся на меня с кулаками. На пальце у него видать кольцо было. Лицо мне поцарапал слегка. Козел!

– Ну, а ты что?
– спросил Олег.

– Ну и я его "отоварил" неплохо, - с гордостью сказал Василий.

В этом Олег нисколько не сомневался. Ему доводилось видеть, как дерется Василий. Ни боксом, ни каратэ он не владел. Бил "по-колхозному" - с размаха и во всю силу.

– И что потом произошло?
– спросил Олег.

– Потом он рванул на кухню и схватил там нож, - ответил Василий, показав руками размер.
– Вот такой тесак.

– Раз ты сидишь здесь живой и здоровый, - сделал вывод Олег, - значит, до смертоубийства дело не дошло.

– Как видишь, - произнес Василий.
– Галка между нами вскочила. Он погрозился-погрозился, но все-таки отдал ей нож. Тут она и говорит: "Расходитесь по домам. Поодиночке. А то поубиваете друг друга". И я значит, первый должен уйти. Я конечно не соглашаюсь. Говорю ей: "Как я тебя могу с ним одну оставить". А она мне: "Ничего он мне не сделает. А то если он первый уйдет, то будет тебя караулить". Пришлось уходить. Время еще рано было. Час, наверное, протоптался на трамвайной остановке. Приехал в "общагу". Тебя нет. Феди нет. Решил покемарить. Лег. Сон не идет. Ворочался-ворочался - кое-как уснул. Проснулся, заглянул к тебе. Ты спишь. Заглянул к Феде. Его до сих пор нет. Думаю, пора тебя будить. Полдень уже.

– Чего разбудил-то?
– недовольно спросил Олег.

– Давай выпьем, - предложил Василий.

Олег на минуту задумался.

– А давай!
– согласился он и спросил.
– В магазин бежать надо?

– У меня есть, - сказал Василий.
– Вот только закуски нет.

– Найдем, - успокоил его Олег.
– У нас тут где-то сало оставалось.

Сало в двадцатой комнате не переводилось. То Алексей с Михаилом привозили его, съездив на побывку к родителям. То Олег покупал на рынке или в магазине.

Василий ушел и через несколько минут вернулся с бутылкой "Пшеничной". Олег быстро накрыл на стол. Налили водку в стаканы. Выпили без тостов, не чокаясь, лишь приподняв стаканы. Мол, будем здоровы. Выпили, слегка поморщившись.

– Ну, а как там у тебя с Ольгой?
– спросил Василий, закусывая салом.
– Удачно?

Олег почему-то не хотел, рассказывать все, как есть. Он неопределенно пожал плечами.

– Как тебе сказать, - произнес Олег.
– Гуляли. Разговаривали. Я ее до дому проводил. Договорились встретиться. Я в "общагу" поехал.

– И все?
– разочарованно спросил Василий.

Но одновременно в его голосе чувствовалось удовлетворение. Не один он значит "обломился" в эту ночь. Правда, в душу к нему закралось сомнение.

– Это сколько же вы гуляли, - недоверчиво спросил он, - если ты после меня в "общагу" вернулся?

– Долго, - коротко ответил Олег.

Василий с усмешкой покачал головой.

– Не замерзли?
– спросил он.

– Нет, - ответил Олег, - не замерзли.

Василий помолчал, потом сказал.

– Галка, когда меня провожала, шепнула мне в прихожей, чтобы я к ней еще приходил.

– Пойдешь?
– поинтересовался Олег.

– Не знаю, - ответил Василий.
– Если к ней такие "пассажиры" запросто могут приходить, то, наверное, не рискну.

– Тебе виднее, - произнес Олег.

Они выпили еще по одной.

– А Федя так и не появился, - сказал Василий.

– Видать Татьяна его лучше привечает, - сделал вывод Олег.

– Повезло, - с легкой завистью произнес Василий.
– Красивая девчонка.

– Как сказать, - возразил Олег.

– А что такое?
– удивленно спросил Василий.

– Ольга говорила, что у Татьяны ребенок есть, - пояснил Олег.

Василий понимающе кивнул, и они выпили по третьей.

А Федор появился в общежитии под вечер. Выглядел он непривычно задумчивым, как человек собирающийся принять важное решение. Что касается соседей Олега, то они в этот день в общежитие так и не вернулись. Олег лег спать в полном одиночестве. На следующее утро ему уже предстояло идти на работу. В первую смену. И хотя 2 января 1983 года приходилось на воскресенье, для шахтеров, трудившихся по скользящему графику, оно считалось рабочим днем.