— Кухню мою не ломай! Она ни в чем не виновата, — недовольно бормочет Ян, вытаскивая из кармана джинсов мятую пачку сигарет, выуживая никотиновую палочку и закуривая. Правда через пару затяжек сигарета в руках Яна ломается, и шатен, чертыхаясь, отправляет ее в ведро и берется за новую.

— Никогда бы не подумал, что доживу до момента, когда ты влюбишься, — продолжает он сыпать соль на рану. — Может он тебя чем-нибудь траванул? Накачал или типа того?

— Нет.

— Какая категоричность. Значит, ты влюбился в неприметную малолетку совершенно осознанно? Тебе самому-то это странным не кажется? Что ты в нем нашел? — недоуменно восклицает Ян.

— Не знаю.

— Не знаю, не знаю… Задрал ты своим незнанием. Что же, скажи на милость, ты знаешь, а?

— Я знаю, что если ты не прекратишь меня бесить, твой левый глаз я выковыряю вон той ложкой, — огрызаешься ты, кивая на башню из грязной посуды, возвышающейся над раковиной.

— Только не ей! Она моя любимая! — наигранно пугается шатен. — Разве влюбленный не должен становиться добрее ко всему, что его окружает?

— Я не влюбился!

— Хорошо, как ты называешь свое отношение к этому парнишке у себя в голове?

— Физическим влечением. Вполне естественная реакция молодого организма на… на другой молодой организм, — фырчишь ты, предугадывая реакцию Яна. Друг смотрит на тебя, как на дебила.

— Обычно физическое влечение возникает к молодому организму, отличающемуся физической красотой. Извини, но твое недоразумение явно не подходит под каноны красоты.

— Красота — понятие неоднозначное.

— Очень даже однозначное, Зуо! Парнишка, мягко говоря, не красавчик, а ты…

— Слушай, еще одно слово, и я… — шипишь ты, впиваясь пальцами в холодильник друга и оставляя на поверхности его двери глубокие царапины.

— Молчу-молчу. Чего только не сделаешь ради блага любимой техники, — ухмыляется Ян, сладко затягиваясь. Наблюдая за его действиями, ты машинально вытаскиваешь свои сигареты и закуриваешь вслед за шатеном.

— Ладно, кроме шуток. Ты интересовался им еще до знакомства, так что подобное стечение обстоятельств более чем логично.

— Меня лишь интересовали его способности.

— А теперь интересует что-то еще?

— Не уверен. Видимо.

— И как ты пришел к этому выводу, золотце моё?

— Очень просто… — ты задираешь рубашку, края которой все это время прикрывали ширинку, и демонстрируешь уже некоторое время мучающий тебя стояк.

— Вот это нихуй… — присвистывает Ян. — Хорошо он тебя зацепил.

— Вот только что мне теперь делать?

— В смысле, что? Не дури, подрочи, — провозглашает Ян с таким видом, будто зачитывает рекламный слоган. Ты невольно морщишься.

— Обойдусь.

— Что, не любитель одинокого рукоблудства? Господи, и что только не сделаешь для друга, — заявляет Ян, демонстративно закатывая рукава и начиная разминать запястья.

— Ты издеваешься? — ощетиниваешься ты.

— А ты что желаешь сразу минет? Бля, ну хуй знает, я, конечно, не особо парюсь по поводу всей этой хренатени с сексом по дружбе, но все-таки люблю Глоу и…

— Ян, мне не нужна твоя помощь! — злишься ты.

— Да, тебе нужна Его помощь, но попросить стесняешься, — усмехается шатен. Чувствуя неимоверное желание придушить Яна здесь и сейчас, ты вскакиваешь на ноги и морщишься от непередаваемых ощущений ниже пояса.

— И нечего так беситься. Он же прется по тебе хлеще, чем одинокие бабушки по жирным котикам! Поэтому если ты попросишь его немного помочь тебе, он наверняка не откажет!

— Ян, иди на хуй!

— Попроси его!

— Ни за что!

— Но почему?!

— Я… С ним? Никогда! Ни за какие деньги! Не бывать этому!

— Что за баран, — вздыхает Ян, будто бы примиряясь с твоей позицией. Уверенный, что разговор закончен, ты открываешь покалеченный тобой холодильник и роешься в морозилке.

— Что ищешь? — меланхолично интересуется Ян.

— Лёд.

— Нахуй?

— Охладиться.

— Не поможет.

— Вот и проверю.

— Чего мелочиться, сгуляй сразу на стерилизацию. Ни что так не помогает от стояка, как импотенция.

— Ян, отъебись.

— А вот не отъебусь! Не отъебусь, слышишь?! Нельзя молодому Мужскому организму испытывать долгое воздержание из-за личных заморочек. Сейчас же пошел в туалет и подрочил, как любой уважающий себя мужик! — зло выдохнул Ян, яростно тыкая в сторону двери в уборную.

— Хм… Хорошо, — неуверенно соглашаешься ты, взирая на кусок льда у себя в руке и признавая, что идея действительно далека от гениальной.

— Ну, слава тебе Господи, уломал Шаркиса на подрочить. Аллилуйя, йопта, — воздевает Ян руки к потолку. Ты же, тихо рыча, проходишь в туалет, плотно запираешь за собой дверь и упираешься лбом в холодную поверхность.