— Идиот, ты его так и убедить можешь! — уже всерьез занервничал Ян. Парень не обладал физическими данными, которые были у шатена или даже у Фрая или Германа. Скорее всего, он был самым слабым созданием, когда-либо оказывавшимся рядом с Зуо.

— Ничего, — раздался тихий хрип со стороны мальчишки.

«Он еще в сознании? — поразился Ян. — Какая выносливость».

— Любовь Зуо достаточно болезненна, но не так невыносима, как ему хочется думать.

От такого заявления Ян опешил.

— Да вы оба психи, — не скрывая восхищения, проговорил он.

— Не сравнивай меня с ним, — злее прежнего прорычал Зуо, хватая паренька за шкирку. — Любовь, значит? — криво усмехнулся он, с нескрываемым призрениям вглядываясь в бледное лицо Лиса. — Давай я продемонстрирую тебе всю силу моей так называемой любви.

— Рассчитываю на тебя.

Ян продолжал смотреть вслед удаляющемуся Шаркису и пареньку, плетущемуся за ним будто приговоренный к смерти. Но было в этом что-то еще. Что-то, чего понять Ян еще не мог. Что-то между ними. Что-то настолько специфическое и особенное, что не вписывалось в окружающий мир.

Настоящее безумие.

«На этот раз мне точно конец!» — мысленно подумал я, предвкушая. Понимаю, ничего хорошего мне складывающаяся ситуация не предвещала, и все равно любопытство брало свое. Что-то мне подсказывало, что обыкновенным мордобоем не ограничится. Слишком просто для состояния, в котором сэмпай сейчас пребывал. Нет, должно было произойти что-то из разряда феноменального, несвойственного обычному Зуо. А если учесть, что удары он раздает направо и налево, я бы не удивился, если бы в приступе адовой ярости сэмпаю внезапно захотелось облачиться в костюм горничной и накормить меня пирожными. Верится с трудом, но помечтать не вредно.

Зуо затащил меня в уже знакомую комнату, в которой я приходил в себя после сонных дротиков. Захлопнув за собой дверь, сэмпай проволок меня по полу к кровати, толкнул меня на мягкую перину, заставил меня вытянуть руки над головой и привязал их к спинке кровати собственным галстуком.

— Пикантно, — прокомментировал я, не зная, что и делать.

— Не беси меня еще больше.

— А есть куда? — нервно хихикнул я, невольно напрягая руки и пытаясь избавиться от пут.

— О да, насекомое, есть куда, — подтвердил сэмпая, выглядя все более невменяемо. Взбудораженный, с расширенными зрачками и дикой, но безумно идущий ему улыбкой, Зуо казался особенно впечатляющим. Как такому отказать?

— Понимаю, что в слове «насекомое» для тебя кроется особый эротизм, но может, для разнообразия, ты хотя бы раз назовешь меня по имени? В крайнем случае, котиком. Или зайкой. Я ведь совсем не против! — Зуо не слышал меня. Он обвязывал кулаки бинтами, намереваясь исколотить меня в мясо.

— Но после того, как побьёшь меня, ты же меня вылечишь? — спросил я с надеждой.

— Безусловно, — кивнул Зуо на автомате, явно у себя в голове уже рисуя картины крайне жестокого насилия надо мной.

— Тебе не кажется это бессмысленным. Бить, лечить, снова бить, снова лечить. Может быть просто не бить, тогда и лечить не придется? — я не слишком надеялся, что моя уловка прокатит, но надежда умирает последней.

— Смысл заключается не в результате, а в самом процессе, — усмехнулся садист, подходя к кровати и без раздумий ударяя меня в живот. Я закашлялся. Перед глазами замелькали красные пятна. Чертовски больно!

Оглушенный болью, я невольно подтянул колени к животу, пытаясь с привязанными к спинке кровати руками принять нечто отдаленно напоминающее позу зародыша и тем самым утихомирить неприятные ощущения.

— Знакомство с тобой — было самой идиотской идеей, которая когда-либо приходила мне в голову! — уже не шипел, но откровенно орал Зуо, мечась по комнате и ломая всё, что попадалась ему под руку, но, благо, пока больше не трогая меня.

— Значит и… Безупречному Шаркису… В голову приходят… Идиотские идеи, — знаю, о чем вы сейчас думаете. «Тери, ты самоубийца!» — не так ли? Что я могу вам на это ответить? Да. Да, я самоубийца. Да, слишком люблю издеваться над людьми и делаю это даже ценой собственной жизни! Да, Да и еще раз Да!

Ответом моему приглушенному замечанию стал, естественно, еще один удар, угодивший мне между лопаток. До этой самой секунды я был уверен, что удар в спину будет не столь болезненным, как в живот. Еще никогда я так не ошибался. Боль будто пронзила и на мгновение даже парализовала меня. Я задышал тяжелее. Красных пятен, мелькающих перед глазами, стало больше.

— Знай свое место, отрепье, — прошипев это, сэмпай продолжил ломать захламлявшие помещение вещи.

— Подобными беснованиями ты лишь… Лишний раз доказываешь, насколько неравнодушен ко мне, — я продолжал активно рыть себе могилу. И мне это нравилось!