Наткнувшись взглядом на пару знакомых улочек, что стремительно формировались вокруг его аватара, Кори наконец понял свое местоположение — сейчас он находился в одном из самых многолюдных городов виртуалии под названием Этрус, который назвали так в честь Этрусков — древних племен, которые подарили миру свое инженерное искусство, умение строить города, дороги и многое другое. Парень пару минут постоял на одной из цифровых улиц, наблюдая за редкими снующими вокруг аватарами. Обычно улицы города буквально кишели виртуальным населением, создавая тем самым некий хаос. Но сегодня было удивительно безлюдно. И кто, если не Кори, точно знал причину этого запустения. Впрочем, парень зашел в виртуалию вовсе не для того, чтобы раньше времени праздновать свою победу. Недолго думая, Кори закрыл глаза и резко кивнул, тем самым давая системе знак о том, что он хочет переместиться. Тут же перед его глазами раскрылось более десятка голографических экранов и одна большая клавиатура с несколькими сотнями знаков. С помощью этой незатейливой функции можно было задать будущее местоположение своего аватара с точностью до пикселя. Конечно же, при условии, что ты знал нужные координаты. Кори напечатал необходимый ему адрес и нажал на кнопку «Пуск». Экраны мигнули и тут же исчезли, цифровой город окрасился в бело-серые тона, а затем его здания начали распадаться на пиксели. Эти пиксели в мгновение окружили аватар парня со всех сторон, а когда рассеялись, Кори уже стоял не посреди виртуального города Этрус, а у основания глубокой расщелины. Парень знал, что по другую сторону расщелины таилось нечто, что было связано с Лисом, нечто, что защищала программа с кодовым именем 0101100010000111111111010, с которой боролся Лео. Он заранее предполагал, что эта программа появится, более того… Кори Ожидал ее появления, потому что только с ее наличием его план вошел бы в конечную стадию. Да, парень предугадал и тот факт, что Лео сможет одолеть программу, но не уничтожить ее. Сюрпризом было лишь появление еще одного защитного блока, который закрыл какой-либо доступ к одному единственному странному файлу Лиса. Впрочем, что же это был за файл, парень мог узнать и позже. Сейчас же он искал ту самую программу, что была полуразрушена после виртуального боя с Лео.

Пару минут Кори просто стоял у основания расщелины, в задумчивости всматриваясь в непроницаемую темноту. Он даже присел на корточки, поднял с земли небольшой камешек и бросил его в пропасть в надежде услышать, когда камень ударится о дно расщелины. Что ж… никакого звука парень так и не дождался. И все же его линзы, которые накануне он настроил на поиск определенных объектов, давали ему понять, что-то, что искал Кори, сейчас находилось в самой глубине этой расщелины.

— Эх, дед, и на что только не пойдешь ради победы, — вздохнул парень, выпрямляясь и шагая прямо в пропасть виртуалии без тени страха за то, что он может попасть в виртуальную черную дыру или любую подобную ловушку этого искусственного мира. В конце концов, парень был способен блокировать любую из них. Да, Кори пришлось научиться подобным приемам, ведь как-никак он собирался не просто растереть Фелини по стенке. О нет, было бы слишком мелочно устраивать столь глобальную неразбериху ради того, чтобы отомстить какому-то глупому мальчишке. Амбиции Кори были куда больше. Вот только никто, включая и этого гениального дурака — Лео, об этом не подозревали.

Казалось, аватар Кори падал вглубь расщелины целую вечность, хотя парень-то прекрасно понимал, что с ним попросту играет виртуалия с постоянными изменениями течения времени внутри нее. Резкий хлопок, сопровождающийся глухим всплеском и ощущением холодной влаги, обволакивающей все виртуальное тело, дали Кори понять, что он утопает в ледяном цифровом озере. Лишь теперь парень начал чувствовать нужную ему программу настолько четко, что смог определить ее более или менее точное местонахождение. Кромешная тьма, практическое отсутствие звуков и невозможность хоть как-то ориентироваться в этом месте не мешали парню плыть в нужном направлении. Но слишком долго находиться здесь Кори было нельзя. И почувствовав, что различать, где верх, а где низ становится все сложнее, а его виртуальное тело начинает бить озноб и слегка пощипывать, словно сквозь него проходили несильные разряды тока, парень понял, что ему нужно поторопиться. Благо еще через мгновение он, наконец, уловил еле различимое зеленое свечение, источаемое пикселями, что отделялись от полуразрушенного виртуального тела и растворялись в виртуальной воде, как раз и создавая слабые вспышки света. Кори, не медля ни секунды, приблизился к сломанному телу программы, схватил ее виртуальную оболочку за шиворот и тут же стремительно поплыл вверх. Программа не сопротивлялась, да и признаков функционирования не подавала.

Вырвавшись из плена холодной виртуальной воды Кори вышел на берег, который почти тут же обрывался отвесной скалой и затащил на него раскуроченное вирту-тело.

— Хочу увидеть Т… хочу увидеть Т… хочу уви… Т… извиниться… Хочу увидеть Т… — видимо аватар нашептывал это все то время, что находился под водой, пусть он и тратил почти все силы не на восстановление своих данных, а на произношение этих еле слышных слов.

— Хочешь увидеть своего ненаглядного Тери? — ухмыльнулся Кори, присаживаясь на корточках перед распластавшимся на каменистом берегу телом, — Я тебе это устрою.

— Люди впадают в ПКО-кому один за другим, а вы в это время обсуждаете разную белиберду, активно изображая свою озабоченность данной ситуацией, как мило, — ухмыльнулась Джоу Кер, смотря мне прямо в глаза.

— Ну да! Я вообще милый, с какой стороны ни посмотри, — активно закивал я, — и с этой, — встал я профиль, — и с этой, — в анфас, — а эту часть моего тела особенно любит Зуо, — с этими словами я повернулся к Джоу спиной, — но если тебе интересно какое же место важно лично для меня, то я тебе скажу что Это! — с этими словами я стянул кеду с правой ноги и продемонстрировал всем свою пятку, — ну разве моя пяточка не прекрасна? Вы только посмотрите насколько она маленькая, гладкая и изящная! Так бы и укусил! Я, кстати, как-то раз пытался… маме пришлось отвозить меня в травм-пункт в странной позе, которую в больнице назвали «Детская камасутра одноногого Джека». А потом еще долгое время называли меня мальчиком-дрочиножиком. Я так обижался.

— Чем так старательно играть роль героев, — с улыбкой проигнорировав меня, продолжила девушка, — почему бы вам просто не разойтись по домам и не углубиться в свои виртуальные игрушки. Поразвлечься с искусственными подружками, набить морду очередному фантомному троллю или наконец-то переехать в психиатрическую больницу, чтобы больше никогда оттуда не выйти? — и почему мне показалось, что последние слова Джоу были адресованы лично мне? Да не-е-ет, это наверняка паранойя. С чего бы мне переезжать в психиатрическую больницу? Если только в качестве главного врача? О да! Она наверняка намекает на то, какой я прирожденный психолог! Прости, Джоу, но, несмотря на свои многочисленные таланты в разных сферах деятельности, заниматься я собираюсь голографией. Знаю! Знаю, что психология потеряет прекрасного врача и возможно даже в какой-то степени второго Фрейда, а что поделать? Жизнь — вообще вещь несправедливая. А так, если бы я все же овладел искусством психолога, я бы наверное, написал пару книг, утверждающих что гнев и насилие — проявление сильной и непорочной любви и тогда бы Зуо точно от меня никуда не делся!!!

— Ведь вам плевать на то, сколько людей исчезнет в одночасье, разве я не права? — все еще продолжала свои нудные причитания Джоу, — Куда важнее дребанные фрикадельки и то, в какое гавно была раскатана чья-то собачка.

И почему чуть что и люди сразу обзывают мои любимые фрикадельки дребанными? Джоу, что они тебе сделали, за что ты их так ненавидишь? Убили всю твою семью, когда ты была маленькая, были шпионами тайной группировки или экспериментировали над тобой, тем самым открыв в тебе неведомые способности? Конечно, я понимаю, что все фрикадельки разные. И когда как одни благожелательно тают на кончике твоего языка, другие разворачивают войну в твоем желудке, заставляя тебя сидеть на унитазе и складывать себе гроб из туалетной бумаги, но все же нельзя быть столь категоричной лишь из-за одного своего неудачного раза! Чем так яростно обзывать фрикадельки, ты бы лучше попробовала понять их, то как они мыслят, о чем думают. У фрикаделек тоже есть чувства! Как ты можешь этого не понимать?! Черствая женщина! Бессердечная и бездушная!

— Не-не-не, не собачка, тогда пострадал Я! — тем временем подал голос Конь.

— Молчи, бобер, — фыркнула в ответ девушка.

— Я не бобер… я Конь, — в неуверенности все же пискнул парень, при этом откровенно съеживаясь под колким взглядом создателя виртуалии.

— Бобер — Конь, какая разница? — пожала плечами девушка, — И то и другое — тупое млекопитающее.

— Да, но бобры едят кору деревьев и строят дамбы, а кони…

— Спят стоя и испражняются под себя? Спасибо, что просветил, постараюсь держаться от тебя подальше на случай проявления ярко выраженных признаков твоей конявости. О, кстати… вы же еще и воняете!