Словно услышав мои мысли, иссохшая, тонкая больше похожая на палку рука мумии внезапно приподнялась и прикоснулась жуткими пальцами к стеклу окошка, в которое я смотрел. Я застыл.

«Спасибо за понимание» словно говорил этот жест. Я резко отпрянул от окошка, судорожно вздохнув и пытаясь унять дрожь во всем теле. По спине, несмотря на жуткий холод, потекли капельки горячего пота. Я вглядывался в следы на окошке, оставленные приподнявшейся рукой, которая, лишь прикоснувшись к стеклу, как тряпка упала обратно на свое место, и не мог дышать, как если бы внезапно оказался в вакууме. Мне захотелось закричать от ужаса, но рот меня упорно не слушался, хотелось убежать, не тело не подчинялось. Я даже моргнуть не мог, наблюдая, как увитая проводами грудь то вздымается, то опускается, то вздымается, то вновь опускается, то взд…

Не знаю, сколько прошло времени — минута, а быть может, и целый час — прежде чем рука Зуо закрыла мне глаза, а затем сэмпай толкнул меня на себя, из-за чего спиной я уперся ему в грудь. Жест был довольно лаконичный, ведь Зуо ничего мне не сказал и второй рукой меня не обнял. И тем не менее я тут же ощутил некое умиротворение. Что? Думаю, и вас бы очень даже умиротворил красавчик, способный ваши глаза не только закрыть, но и выдрать!

— Что это? — голос Зуо так же действовал на меня успокаивающе.

— ПКО-вирус, естественно, — подал голос тот самый блондин. Я не видел его, глаза-то мои были закрыты, зато услышал гулкие шаги, по которым «пронаблюдал», как он подходит к капсуле и стучит пальцем по стеклу окошка, — Прокси-Кибернетический-Организм — живой вирус, самый эффективный, но почти не контролируемый. В конце концов, то, что в какой-то степени является человеком или его копией, рано или поздно становится неуправляемым. Это было доказано и бунтом искусственного разума в 2089 году, и первыми андроидами, который выйдя из-под контроля, за одну ночь убили около сотни разработчиков, годами трудившихся над их созданием. Так и сейчас.

— В этих капсулах живые люди? — знаете, в любом фильме ужасов так или иначе хоть один дурацкий вопрос прозвучать да обязан.

— Нет, Зуо, разуй глаза, это же панды! — рассмеялся я нервно, но, как ни странно, сэмпай мои слова лишь проигнорировал.

— Да, именно так… Это живые люди, — блондин также решил внимания на меня не обращать, — Дети, если быть точнее. Но не простые.

— А золотые! — продолжил я тупой каламбур, чувствуя, как меня начинает уже не знобить, но колотить, а слова сами собой срываются с моих губ. Возможно, таким незатейливым способом мой мозг старался оградить меня от только что увиденных ужасов и поэтому в любой ерунде искал что-то абсурдное и смешное, стараясь этим развеселить меня и тем самым спасти от неизбежно приближающегося нервного срыва? А может быть, это и был тот самый нервный срыв? Ведь я умудрялся ржать как конь, дрожа всем телом, обливаясь слезами и еле стоя на ногах. Я даже невольно вцепился в собственную толстовку, пытаясь повторить подвиг Барона Мюнхгаузена. Только он вытащил себя самого за волосы из болота, а я вот пытался удержать сам себя в вертикальном положении.

Сэмпай, для которого мое плачевное состояние не осталось незамеченным, прижал меня к себе плотнее, убрал руку с глаз и наклонился к самому уху. Ожидая, что же он скажет, я подготовился ко всему, от мата до хилых попыток успокоить меня. Как ни крути, но Зуо не казался мне тем человеком, который умел правильно поддержать или взбодрить. Но я его недооценил!

— Не раскисай, тряпка, — это все, что он мне сказал. Но верите — нет, для меня этого было вполне достаточно. Верно, раскисать сейчас нельзя. На кону жизни людей, жизнь моей матери, и трястись из-за деток-мумиеток — это не вариант.

В ответ на столь душевную поддержку со стороны моей помидорки, я слабо кивнул, набрал в легкие побольше воздуху и сам обратился к блондину.

— Так что же с этими детьми не так?

— Не так? Хм… Они слишком талантливы, — немного подумав, ответил парень, — наверняка вы не раз натыкались в виртуалии на обсуждения того, что в сети появляется все больше людей, которые, скажем так, от рождения предрасположены к более тесному общению с компьютерами?

— Геймеры такие геймеры, действительно удивительные люди! — закивал я.

— Я сейчас не о них, — нахмурился блондин, поняв, что я снова блистаю искрометным юмором.

— Знаю… — недовольно вздохнул я, — вы о хаксах…

— Именно, — удовлетворенно кивнул парень, — так вот в этих капсулах заключены восемь хаксов, и вместе они способны создавать нечто, называемое ПКО-вирусом. В их силах проникать в различные слои системы, менять ее, создавать многочисленные баги, когда незначительные, а когда и очень опасные. Они даже способны затащить людей в некий «белый куб», в который, как утверждается некоторыми учеными, попадает душа человека, если он умирает, будучи в виртуалии.

— И что же вам не дает остановить их?

— Они и не дают, — кивнул блондин на саркофаги.

— Но они же подчинялись вашим приказам раньше!

— Подчинялись, пока им было это выгодно, интересно… Посмотрите на них! Все они еще дети! Да, видя в этих капсулах маленьких старичков, в это трудно поверить, но самому старшему из них, когда его сюда поместили, было не больше тринадцати. Рост их организмов в тот момент с помощью специальных препаратов был приостановлен, потому что половое созревание ухудшало стабильность нервной системы, а это в свою очередь влекло за собой сбои и помехи при подключении к компьютеру. Конечно же те, кто разрабатывал ПКО-вирус, пришли к этому далеко не сразу. Жертвами экспериментов оказались десятки подростков и сотни взрослых люде. И те немногие, кто после подобного выжил, умерли в течение следующих пяти-шести лет. В одиночестве и кошмарных муках. С промытыми мозгами, искореженной памятью и верой в то, что все их близкие мертвы, даже если это было не так. Их просто размещали в городские хосписы и наблюдали за ними как за морскими свинками, пока те, наконец, не умирали. Эти же восемь хаксов, — блондин кивнул на капсулы, — были обречены навсегда остаться детьми в сознании и превратиться в иссохшие мумии физически. Какое-то время они были полностью отрезаны от сети. Их разумы или, если хотите, души жили в этом сервере, — парень прошел вглубь комнаты и похлопал рукой по компьютеру, — но затем они попали в наши руки и именно мы… точнее я, их разбудил и предложил некую интересную игру. Но возникла одна проблемка. Эта игра им слишком понравилась.