Романтическое изложение "Румпельштильцхена" и "Золушки". Элиана, скромная дочь мельника, никогда не искала внимания короля. А теперь ложь ее мачехи навлекла беду, и если Элиана не спрядет из соломы золото к рассвету, жадный король прикажет повесить ее. Но в ней загорается надежда, когда загадочный незнакомец вдруг появляется в комнате, где заперли Элиану. Несколько сделок хватило бы, чтобы Элиана получила свободу. Но чужие силы вмешиваются в дела фейри и смертных. Смогут ли Элиана и ее безымянный спаситель справиться с бедами... и с гневом самого короля Оберона?
Кэмрин Локхарт «Пряха и туфелька»
Перевод: Kuromiya Ren
Милой маме,
которая оживляла книги своим голосом
и научила меня любить хорошо рассказанные истории.
Дину – Безымянный
Дивед и стори – конец истории
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Обещание и клятва
Мягкие свет заката падал в открытое окно на золотую голову ее матери. Нити золота,
как думала Элиана, когда видела волосы матери распущенными. Обычно жена мельника
прятала их под чепчик, так что вид их был редкой наградой для мельника и его милой
юной дочери.
Теперь волосы матери разметались по подушке веером мерцающего золота. И хотя
пряди сияли жизнью, красивое лицо, которое они обрамляли, было серым, увядало.
– Она не больна, - прошептал местный лекарь мельнику пару часов назад. – У нее нет
горячки, я не обнаружил болезнь. Она просто… угасает.
Элиана сидела рядом с матерью, крепко держала слабеющую руку. Порой она
гладила блестящие пряди или впавшую щеку. Слезы оставили следы на ее лице, хотя она
не плакала. Она решила, что пролила слез достаточно, и если мама проснется еще хоть раз
перед концом, Элиана хотела, чтобы она увидела ее улыбку, а не красное опухшее лицо,
выражающее печаль.
Мама пошевелилась. Элиана задержала дыхание. Отца здесь не было, он ушел во
двор, горе было слишком большим и отогнало его от смертного одра любимой. Позвать
его? Элиана не могла решить, она боялась отходить от мамы хоть на миг. Она невольно
сжала крепче тонкие пальцы.
– Мама? – выдохнула она.
Тонкая морщина появилась на лбу умирающей. А потом ее тонкие, как бумага, веки
затрепетали, она посмотрела на лицо своего единственного ребенка.
Они были очень похожи, мать и дочь, до этого момента. Грядущая смерть украла
красоту жены мельника, пощадив только ее золотые волосы. Ее черты были напряжены,
посерели. Но Элиана цвела, как раньше и ее мама – милая, с круглыми глазами и губами,
любящими улыбаться. Но Элиане не хватало величественности мамы, ведь ее волосы
были просто каштановыми и прямыми.
Но для жены мельника ее дочь была самым красивым созданием во всех мирах.
– Милая моя, - сказала она хриплым голосом. – Мне так жаль оставлять тебя.
– Не говори так, мама, - ответила Элиана, слова едва получалось сформировать из-за
кома в горле. – Скоро тебе станет лучше. Врач говорит, что ты не больна!
– Нет, я больна, - ответила мама. – Я не болела ни один день в жизни. Но я не могу
больше жить в этом мире. Мне пора на небеса, где я буду тебя ждать. Обещаю.
Элиана попыталась ответить, но слезы грозили пролиться, и она боялась, что так и
будет, если она заговорит. Она отвернулась, борясь за власть. Она посмотрела на маму
снова и улыбнулась храбро и решительно.
Жена мельника не поверила этому, она хотела как-то уменьшить боль дочери. Она
очень мало могла сейчас сделать. Кроме… кроме…
– Вот, Элиана, - сказала она и с большей силой, чем показывала за последние дни,
выхватила руку из ладони дочери. Она подняла руку, чтобы простое золотое кольцо на ее
пальцы на миг вспыхнуло ярко, как ее волосы. – Я хочу, чтобы ты это взяла. И мою
цепочку, - она коснулась другой рукой золотой цепочки на ее худой груди.
– Нет, мама, - ответила Элиана, быстро покачав головой. – Они так хорошо смотрятся
на тебе. Ты захочешь их, когда тебе станет лучше.
– На тебе они будут смотреться лучше, - не сдавалась мама. – И… и они будут
напоминать тебе обо мне. Прошу, милая. Прошу, возьми их. Я хочу, чтобы они были на
тебе, до того… как…
Она не смогла закончить. Слезы стояли в глазах Элианы, но она выдавила еще одну
улыбку и, чтобы успокоить маму, взяла кольцо и цепочку и надела их.
– Вот, - сказала она. – Видишь? Нравится?
– Да, - сказала жена мельника. – Они тебе очень идут.
– Тогда я никогда не буду снимать их, - пообещала Элиана. – Никогда.
Но ее мама медленно покачала головой.