общаться с милой Элианой. Но ему нравилось сидеть пару минут в ее присутствии,

наслаждаясь ее нежным голосом и вежливыми манерами.

Элиана, узнав колокольчик ослика молочника, вышла во двор и прикрыла глаза

рукой, глядя, как подъезжает Грэхем.

– Сегодня молока нет, - сказала она, когда телега остановилась. – Пришлось все

превратить в масло.

Грэхем пожал плечами, тихий, как обычно. К удивлению Элианы, он полез во

внутренний карман изношенной куртки и вытащил письмо, которое вручил Элиане без

церемоний. А потом он сел на месте возницы, чтобы увидеть, как она отреагирует.

Элиана несколько раз моргнула, покрутила послание в руках. Она узнала почерк

отца, он редко писал, кроме заметок в книге учета. Почему бы отец писал ей, если он

скоро должен был вернуться домой?

Страх пробрался в нее, Элиана раскрыла письмо и прочитала под надзором Грэхема.

Ее лицо побледнело. Она попыталась улыбнуться, но попытка была вялой.

Грэхем, увидев, что объект его симпатий расстроен, нашел в себе слова и прогудел:

– Плохо?

– Нет, - быстро сказала Элиана, взглянула на него и попыталась улыбнуться

увереннее. – Не совсем. Отец… женился. Он привезет домой новую жену к концу недели.

Грэхем хрюкнул. Поняв, что требуется что-то еще, он выдавил традиционное:

– Удачи.

– Спасибо. Да… - мысли Элианы путались. Хотя ей было одиноко пару минут назад,

она вдруг пожелала знать волшебное слово, которое отослало бы Грэхема обратно. Ей

нужно было, чтобы на нее никто не смотрел, пока она пытается смириться с новостью. Ей

нужны были скрип мельницы, журчание ручья, звук ее зверей, шелест ветра в лесу… и

одиночество. Но она была слишком вежлива, чтобы попросить Грэхема уйти.

Рабочий молочника оказался проницательнее, чем казался. Он склонил голову в

громоздкой шляпе.

– Пора в путь, мисс, - с сожалением пробормотал он. Хозяин отправит его на

мельницу снова только через неделю. Но он стегнул ослика, и зазвенел колокольчик от

движения. Вскоре позвякивание пропало на дороге среди деревьев.

Элиана села на крыльце. Она перечитала письмо. Жена. Да, она правильно

прочитала. Какая-то вдова фермера, у которой тяжелые времена, которой нужна забота

мужчины. Ей и ее двум дочерям.

«Прекрасная дама, - писал ее отец, - с хорошими манерами».

Он выражался не лучшим образом, но его восторг был безошибочен. Мог ли ее

отец… влюбиться?

Слезы наполнили глаза Элианы. Она знала, что это глупо, знала, что ей не стоит

проливать их. Все же прошло три года со смерти матери. Почему тогда она была обижена

на отца? Он ведь не забыл первую жену! Элиана знала его достаточно. Он всегда любил ее

маму и скорбел по ней, но разве это означало, что он должен всегда быть вдовцом?

– И еще, - прошептала Элиана, - у меня будет две сестры. Общество – это хорошо.

И… эта леди, наверное, была милой, раз отец так быстро захотел жениться на ней.

Она не замечала, что теребит золотую цепочку на шее и поглаживает сияющее

кольцо на пальце. Оба предмета были теплыми, она ощутила спокойствие, похожее на то

спокойствие, которое окутывало ее, когда она ребенком бежала в слезах к маме, попадала

в ее объятия. Это ощущение было слабее, но схожим.

Элиана вытерла слезы. Следующая ее улыбка была искреннее прошлой.

– Я поприветствую их с распростертыми объятиями, - решила она. Она знала, что так

захотела бы мама. – Я поприветствую их и полюблю.

Сказав это, она встала и продолжила дела, мысленно составляя список того, что

нужно попытаться сделать за неделю, пока не вернулся отец с новой женой. Она старалась

изо всех сил подавлять печаль, что пробиралась в нее при мысли о еще семи днях

одиночества. Зато после этого у нее будет целая семья. Это стоило недели одиночества.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Другая жизнь

В одинокой башне в далеком мире мужчина с зелеными глазами стоял в большой

комнате с колоннами, поддерживающими тяжелый потолок. Пол был из отполированного

мрамора, над пьедесталом в одном конце комнаты сиял хрустальный шар.