Ничего не стало видно. Пыль забивала глаза и нос, мешая дышать и смотреть, вынуждая закрывать лицо рукавом. Становилось опасно, но все еще можно было ориентироваться по звуку и реяцу. Эх, если бы он подал голос, уж тогда Бьякуя не промахнулся бы! Впрочем, нелепо ожидать подобного. Не для того Хаями ослепил противника, чтобы так глупо себя обнаружить. Соображай, велел себе Кучики. Этот парень не стал бы причинять вред самому себе своей атакой. Значит, это облако пыли должно быть невелико по размерам, и из него можно выбраться.

Бестолковый юнец опять не воспользовался своим преимуществом. Он заговорил.

– Я в более выгодном положении, Кучики. Я знаю очень многое о твоих способностях и атаках, благо они тайны не представляют. А вот ты не знаешь обо мне ничего.

– Да, это преимущество, – согласился Бьякуя. Он так и не ударил на голос: стало любопытно, о чем решил поговорить его противник.

– Стоит хоть немного исправить положение, – заявил Хаями. – Ради честности поединка. Мой занпакто, как ты, наверное, уже понял, управляет любыми породами земли, теми, что на поверхности, а в банкае и теми, что в глубине. Мне достаточно коснуться породы кончиком меча, и я могу делать с ней все, что захочу. Правда, только с одной за раз.

– Ты совершенно не умеешь сражаться, – ответил на это Кучики. – Как можно так опрометчиво раскрывать врагу все свои секреты?

– Но мы-то с тобой не враги, – невозмутимо парировал Хаями. – Мы не собираемся убивать друг друга. Если на то пошло, настоящий враг и не должен бы знать о твоих способностях.

– Много болтаешь, – одернул его Бьякуя и, наконец, атаковал.

Он слышал, как охнул Хаями, но уже чувствовал, что удар цели не достиг. Противник увернулся с помощью сюнпо. Разом рассеялась, перестала лезть в глаза пыль, и в тот же миг почва под ногами Кучики содрогнулась, и огромный пласт жирной, мокрой глины буквально впечатал его в землю.

Бьякуя едва не взвыл от омерзения: липкая пакость покрыла его с ног до головы. Эта атака не имела цели причинить вред, она была призвана лишь унизить его, и жизнерадостный хохот Хаями подтверждал это. Кучики рассвирепел. Этот сопляк слишком много себе позволяет!

Он с места вскинулся, вскочил на ноги, нетерпеливо швырнул в землю меч.

– Банкай! Сенбонзакура Кагейоши.

– Ох ты! – В голосе Хаями он, к своему удовлетворению, услышал испуг. – Банкай! Ямахиме!*

Бьякуя успел кое-как протереть глаза, в самый раз, чтобы увидеть, как внезапно удлинился занпакто Хаями, – он стал теперь больше похож на алебарду, – и вонзился глубоко в почву, так, что над поверхностью осталось одно древко. И тут же недра земли распахнулись, из глубин ее взметнулись огромные булыжники – навстречу сверкающей стене Сенбонзакуры.

Больше они не разговаривали. Сражались молча, стиснув зубы. Сражались в полную силу. Хаями швырялся камнями: и мелким щебнем, и целыми валунами, способными стереть врага в порошок. От крупных Бьякуя уворачивался, от мелких защищался стеной клинков. Тут же бросал Сенбонзакуру вперед, но противник тоже мастерски использовал сюнпо, а каменные глыбы создавали для него не худшую защиту, чем стальные лепестки для Бьякуи. Иногда камни крошились в пыль от ударов клинков, но и эта пыль продолжала кружиться и лезть в глаза. Порой Хаями неглубоко втыкал в землю свой меч, и тогда почва под ногами Кучики неожиданно содрогалась, как при землетрясении. Приходилось прыгать вверх, но противник успевал снова достать клинком до камней, и все начиналось сначала.

Их занпакто не могли причинить друг другу вреда. Практически равные по силе, атаки сталкивались, вгрызались друг в друга и откатывались назад. Приходилось состязаться в сюнпо, чтобы обойти врага, найти брешь в его защите и ударить в нее. Порой это удавалось, но лишь отчасти. Несколько раз Сенбонзакура, изрядно потеряв в скорости, пробивалась к Хаями, но существенного вреда уже не причиняла. И булыжники, настигающие Кучики, набивали лишь синяки, не более.

Пользуясь малейшей возможностью, Бьякуя бил кидо. Хаями отвечал тем же. Где только и научился в Руконгае? Удары были сильны, но реяцу значительно гасила атаки. Да и не так часто удавалось попасть, поскольку сюнпо отлично владели оба. Хаями здесь, пожалуй, уступал, но и его уровня хватало, чтобы избежать большей части выстрелов. Капитаны носились над поляной с такой скоростью, что почти не видели друг друга.

Должно быть, Хаями начинал терять терпение. Каменный град вдруг рассыпался по поляне, вместо него вокруг Бьякуи взметнулись гигантские земляные волны, пытаясь заключить в клетку и свалиться на голову. Они могли бы раздавить Кучики в лепешку, если бы он не выскочил вертикально вверх. Оттуда он обрушил вниз целый шквал клинков, но враг успел соорудить все из той же земли надежный бункер.

Бьякуя чувствовал, что сражается на пределе своих сил. Следующие ступени его банкая в этой ситуации не годились. Использовать сэнкэй – значит остаться без защиты, а удастся ли пробиться к противнику – это еще вопрос. Сюкэй и вовсе годится только на то, чтобы убивать, но такого удовольствия Кучики не мог себе позволить. С тем же, что он мог себе позволить, ему никак не удавалось пробиться сквозь защиту врага. Это злило.

– Слушай, а может, хватит? – Послышался голос Хаями где-то за спиной. Капитаны снова неслись по кругу где-то над поляной, вперемежку с клинками Сенбонзакуры и разномастными булыжниками. Друг друга они опять потеряли из виду.

– Ты сдаешься? – Немедленно уцепился за его слова Бьякуя. Он и в самом деле здорово устал.

– Я не хочу сдаваться, но тебе не кажется, что у нас ничья? – Откликнулся Хаями. Он приземлился на краю поля боя и укрылся за деревом, пытаясь разглядеть за мельтешением камней своего противника. – Еще немного, и мы разозлимся всерьез, и тогда можем случайно поубивать друг друга. Это никому из нас не нужно.