Угрюмый стражник, уходя, громко хлопнул дверью, заставив Хервига поморщиться. Через пару мгновений из коридора раздался разочарованный многоголосый вой.

– Ну ты видел какой засранец, а?- вопросил Хервиг, неодобрительно косясь на грязные сапоги Баэльта.- Думает, что может получать деньги просто так!

Баэльт в ответ тяжело вздохнул. И почему всем вечно хочется с ним поговорить? Чем он провинился?

Следующий стражник без стука вошёл в кабинет.

Сквозь дверь протиснулся худощавый парень.

– Добрый день, то есть... Добрый вечер, сир, меня зовут...

– Мне плевать, как тебя зовут. Звание?- безразлично спросил Хервиг.

– Рядовой,- без секунды промедления и с лёгкой гордостью ответил парень. Счетовод тут же протянул ему перо и ткнул в книгу:

– Ищи своё имя и ставь рядом с ним крестик, рядовой. Если умеешь читать.

– Умею.

– Вот и молодец.

Когда парень чиркнул пером по бумаге, счетовод вернулся к горке монет, громко отсчитывая каждый кругляш серебра.

А Баэльт опять погрузился в размышления, очарованный видом страдающих от непогоды людей. Равномерный скрип голоса счетовода нагонял сонливость.

– Ровно двадцать фольтов,- Хервиг указал не невысокую стопку монет.- Поздравляю с первой получкой.

– Двадцать?- Баэльт уловил удивление в голосе парня.- Но мне сказали, что будет тридцать четыре! Как я проживу на двадцать?

– Как и все рядовые,- хмыкнул счетовод.

– Но ведь это обман! Зазывала обещал тридцать монет в неделю!Мне нужно кормить семью!

– Как и нам всем, рядовой,- Хервиг махнул рукой в сторону двери, будто бы отгоняя кого- то.- А теперь убирайся.

Повисло молчание, нарушаемое лишь злобным дыханием стражника.

Баэльт с тусклым интересом обернулся.

К его разочарованию, именно в этот момент стражник сгрёб монеты в мешочек и, бормоча проклятья под нос, убрался.

Уходя, он так хлопнул дверью, что стёкла зазвенели в рамах.

Баэльт хмыкнул.

Похоже, мальчишка быстро вольётся в коллектив.

– Неблагодарные уроды,- Хервиг озадаченно потряс пальцем в ухе.- Ну вот. Уши заложило.

– Забавно,- задумчиво протянул Баэльт, не отрывая взгляда от окна.- Раньше страже платили шестьдесят фольтов в неделю. Как быстро всё меняется.

– В твоё время стража была другая, уж поверь,- следующий стражник с недовольным лицом заглянул в комнату.- У меня перерыв! Я тоже человек, мне нужно отдохнуть!

– Сукин сын,- прошипел стражник, исчезая и хлопая дверью.

– Вот! Ты видел? Видел?!

– Ага. Видел,- Баэльт продолжал смотреть на людей за окном.

– Никакого уважения к моей сложной работе,- счетовод возмущённо фыркнул.- А ведь я тут с самого утра сижу! Не ел ничего! Будешь бутерброды?

Баэльт не счёт этот вопрос достойным ответа. На какое- то время воцарилась частичная тишина - лишь чавканье счетовода и приглушённый шум толпы на площади.

– Эти стражники... Ворьё, жульё и просто мудачьё, которому повезло получить хоть сколько- то власти!

– Не то, что вы, чиновники,- монотонно ответил Мрачноглаз.

– Вот! Хоть кто- то меня понимает! Людей грабят? Грабят! Убивают? Убивают! А эти щенки думают, что пришли сюда носить красивые плащи! Нихрена не делают! Ты видел, какую ставку им дал господин Эрнест? Да за такие деньги и я пошёл бы в стражу. Я б и пошёл. Если бы не проклятые лёгкие,- он зашёлся в жестоком кашле.

Ага. Пошёл бы. Разумеется. Малодушная тварь. Книги, цифры, власть бумаги над людьми. Маленький, ничтожный, а оттого стремящийся доказать обратное механизм системы.

– Много идёт прямиком в твой карман?

– Когда как,- Хервиг ответил беззаботным тоном. Будто бы отвечал, как у него дела.- Времена нынче пошли сложные, сам знаешь. Но тебе советую по этому поводу молчать. У меня семья, Баэльт. Два сына, дочь и жена. Мне нужно их кормить. А как мне их кормить? В грёбаной Коллегии четыре года меня учили управлять экономикой королевств - а я теперь гнию здесь за гроши.

– Они,- Баэльт ткнул рукой в сторону двери,- за эти же гроши рискуют жизнью, мокнут под дождём и иногда даже умирают. И у них тоже есть семьи. Но дело твоё, Хервиг. Дело твоё.

– Надо же. Читаешь морали. Ты.

– Нет. Констатирую очевидное. Мне плевать, делай, что хочешь.

Хервиг громко хмыкнул в ответ. Баэльт же продолжил смотреть в окно.

Горожане под проливным дождём сновали между торговых рядов рынка на площади. Горожане, ремесленники, подмастерья, рабочие, стражники, торговцы, дети.