Надо сказать Джасперу, чтобы выкинул эту тройку в капюшонах. Похоже, что они делят награбленное, а Хенес не хотел, чтобы его заведение стало пользоваться славой у такого типа людей.

– Джасп,- крикнул он, стараясь перекричать шум гудящей таверны. Спустя пару мгновений из кухни появился здоровенный длинноволосый северянин.

Ох уж эти его волосы. Надо бы остричь. Но ведь не пострижёт, опять молча будет кивать и сделает всё по- своему.

Эх, весь в мать.

– Чего, пап?- прогремел здоровяк.

– Спровадь- ка подальше то ворьё,- лениво кивнул Хенес в сторону тёмного угла.- И поосторожнее, хорошо?

Северянин улыбнулся довольной улыбкой.

– Да без проблем,- и двинулся через толпу, угрожающе нависая над всеми.

Да, сынок у него вышибала хоть куда. Хоть что- то хорошее досталось от Астрид, этой ведьмы...

Интересно, как ей там, на Севере?

Он искренне надеялся, что хорошо. Конечно, она сбежала от него ради приключений, оставив на шее сына.

Но он любил её. И верил, что однажды она вернётся.

Эх. Всегда была горячая, как огонь.

– Хозяин, ещё пива!- рявкнул кто- то из гудящей толпы, и Хенес устало вздохнул.

– Миса, давай, принеси им ещё пива,- попросил Хенес, присаживаясь. Выпрямив ноги, он скривился - колени глухо ныли.

– Тяжёлый день?- спросил здоровенный тип со шрамами через всё лицо, присаживаясь на стул перед стойкой.

– Да не то слово,- покачал головой хозяин.- Раньше я жаловался, что тут слишком мрачно и тихо. А теперь, когда тут полно народу, я бы многое отдал за старые времена.

– Вы, веспремские, всегда цените тишину,- хохотнул шрамированный тип.- Какие- то вы все мрачные.

– Такой уж у нас город,- развёл руками Хенес.- Налить чего?

– Если есть - виски. Только келморского.

– Есть, чего ж не быть,- вздохнул Хенес, разворачиваясь к рядам бутылок.

Пока он искал бутылку, его взгляд сам собой переместился на окно.

На вечерней улице снова лил дождь. Люди, сгибаясь под плащами, сновали туда- сюда, бросая полные сожаления взгляды на двери таверны. Разумеется, у всех дела...

– Ты, часом, не келморец?- через плечо поинтересовался Хенес, доставая с верхней полки пыльную бутылку. Он любил болтать с посетителями. Они были... Интересными. И жизнь у них наверняка была интереснее его, Хенеса, жизни.

– Да, келморец,- угрюмо подтвердил здоровяк.- А что, у тебя какие- то проблемы с этим?

– Не- не,- быстро проговорил хозяин, наливая в кружку водки.- Вы отличные ребята. Сам как- то бывал в Келморе. Красивые у вас края, хоть и не очень гостеприимные.

– Что ж ты делал там- то?- насмешливо полюбопытствовал келморец.

– Служил. Пятый Кроходский полк. По молодости лет искал приключений на жопу.

– Пятого Кроходского давно уже нет,- на лице келморца появилась обида, смешанная со злостью.

– Верно. После Веруги осталось сорок человек. Полк не пополняли. Знамя забрал капитан, Маккензельд, кажется. Поэтому...- он развёл руками.

– Ну нихрена себе!- келморец выпучил глаза.- Вы ж во второй линии стояли!

– Стояли, стояли...- буркнул Хенес.

Он бы многое отдал, лишь бы забыть Веругу. Ксилматийская тяжёлая конница вкатала в землю первую линию обороны Келмора. А вот вторая уже не поддалась так легко.

Только радости с этого было немного. Хенес помнил, как блестящая лавина накатилась на их ровный строй с рёвом, лязгом и грохотом. Помнил, как все вокруг ревели. Помнил, сколько вокруг было крови. Помнил, как запутался в чьих- то вываленных внутренностях и едва не блеванул в шлем.

И предпочёл бы не помнить.

– Так, это, идём! Мы с парнями обязаны с тобой выпить!- решительно заявил келморец.- Сегодня ж двадцать лет с Веруги, вот мы и празднуем!- он указал себе за спину, на веселящихся рыжих людей.

– Нет, спасибо...- тихо пробормотал хозяин таврены, потирая плечо. Шрам бешено чесался.- Мне нельзя пять.

– Да ладно тебе! Пару кружечек!- лицо здоровяка было наполнено детской радостью.- Ветеран Веруги, охренеть! Да тебя в пору на руках носить!

– Ну, сам- то я ходить ещё могу,- улыбнулся Хенес усталой улыбкой.- Кажется, меня зовут...

Развернувшись, он исчез в душном помещении кухни.

Хрен он пойдёт с ними пить. Ему нельзя пить.

– Ты в порядке?- спросил у него Ворен, худющий повар с рыбьими глазами.- Ты, это, присядь, может?