А Мрачноглаз под рёв толпы и аплодисменты помогал аргрингу подняться. Здоровяк с трудом встал, довольно улыбаясь и утирая кровь с лица.

– Вот как надо драться! Вот это поединок!- на песок вышел Робартон, держа в руке бутылку.- Лучшая драка, которую я видел! Скорость и сила! Выносливость и ловкость! Прекрасно! Прекрасно! Пожалуй, ещё одна драка, и на сегодня хватит! Так, друзья?!

Все недовольно заревели, и Робартон расхохотался, откинув голову.

– Конечно же не так! Сегодня мы дерёмся до ночи, вашу мать!- проревел он, поднимая вверх бутылку.

В этот раз его встретил довольный рёв.

– А теперь, простите, мне нужно переговорить с победителем,- и он повернулся к Мрачноглазу.

Началось, обречённо подумал Хенес, чувствуя, как его покидают остатки радости.

Робартон что- то говорил, а Мрачноглаз направлялся через галдящую толпу к Хенесу. Каждый хлопал его по плечу, хвалил, поздравлял или что- то кричал. Аргринг, удалившийся в другой конец подвала, тоже получал щедрые поздравления и хлопки.

– Откуда ты узнал, а?- допытывался Робартон, волочась за Мрачноглазом.

– Мне рассказали,- выдохнул Мрачноглаз, благодарно принимая рубаху из дрожащих рук Хенеса.

– Кто?!- недовольно нахмурился рыжебородый.- Я в первую очередь велел не рассказывать об этом месте.

– Но мне рассказали. Расслабься,- седой юстициар аккуратно натягивал на себя рубаху. По всему его телу расползались синяки, содранная скула кровоточила, и он постоянно сплёвывал кровь на пол.- Я пришёл сюда не для того, чтобы разбираться с этим всем. Я пришёл...- он запнулся.

– Выпустить пар, да?- понимающе кивнул Робартон.- Понимаю. Всем иногда нужно выпускать пар. Чтобы крышку, хех, не сорвало!

Хенес протянул юстициару плащ, и тут Робартон будто бы заметил его.

– Хенес? Ты- то что тут делаешь, старикан, а?- нахмурился он.

– Я попросил его подержать плащ. А теперь попрошу тебя платить ему. Ты в его подвале, ты имеешь с этого деньги. И удовольствие, кажется, тоже. Так будь добр - отплати этому человеку. Половину выручки - ему.

– Дружище, у нас тут особые правила. Видишь того карлика?

Хенес с волнением уставился на низкого, мощного мужчину с длинными усами. Всё лицо в ссадинах, губы кривятся в улыбке, кровь беззастенчиво вытирается белой рубахой.

– Ну,- кивнул Мрачноглаз.- И что это меняет?

– Это - Отто Форде. Владетель пристани. Видишь как разукрашен? Его отделал его же рабочий, вчера. И он тут имеет то же положение, что и тот самый рабочий. Он имеет право ставить ставки. Если ты не дрался, ты не имеешь права делать ставки. Лишь смотреть. Понимаешь? Мы тут все равны. Когда пройдём посвящение. Здесь мы выпускаем пар, Мрачноглаз. Как ты. И...

– Расскажи кому другому свою херню,- прорычал Мрачноглаз, разворачиваясь.- Не зли меня, Ирвин. Я не в том настроении, чтобы быть вежливым.

Хенес кашлянул и подал голос:

– Нет, господин, правда, не надо...

– Надо. Так будет... Правильнее. И выгоднее. И лучше,- отрезал юстициар, надевая шляпу.- И только попробуй с ним что- то сделать, Ирвин. Кое- кто тогда быстро узнает обо всём. А ты знаешь, как кое- кто любит, когда мимо его карманов текут деньги.

Рыжебородый юстициар пожевал губами.

– Ладно. Твоя взяла. Только потому, что у тебя такие красивые глаза. Пойдёшь с таким видом к Эрнесту?

– Ему наплевать, как я выгляжу. По крайней мере, пока я работаю лучше всякого отребья вроде тебя,- ответил Мрачноглаз, направляясь прочь.

– А, иди ты,- буркнул Ирвин. Как только Мрачноглаз скрылся из виду, он повернулся к хозяину таверны.- Скажи спасибо этой сволочи. Теперь праздник и на твоей улице. Одноглазый выродок,- Робартон плюнул.- Чего ты пялишься на меня?

– Вопрос задать хочу...- осторожно начал Хенес.

– Ну?

– Не хочешь выйти против меня.

Робартон недоверчиво фыркнул и покачал головой.

А затем усмехнулся и хлопнул Хенеса по плечу.

В кабинете у Эрнеста было темно.

– Я ожидал увидеть тебя в другом состоянии,- хмуро проговорил Торговый Судья, ловко перекладывая лист из небольшой стопки на стол.

– Я тоже,- тихо ответил Баэльт, переминаясь с ноги на ногу. Эрнест, неодобрительно покачав головой, возвращаясь к работе.

Судья выглядел не очень - старческая кожа стала почти прозрачной, под глазами запали глубокие тени, а сам он осунулся. Усугубляла его вид и общая обстановка - вместо обычного маниакального порядка кабинет был завален стопками бумаг и журналов.

А на рабочем столе придирчивый глаз юстициара заметил пару пятен. Похоже, Торговый Судья теперь даже ел здесь.

Кажется, дела идут совсем плохо.