Ровный рев мотора все нарастал, Белому казалось, что роллер тоже радуется ночи и дороге. Редко им получалось покататься вот так, чтобы не обращать внимания на препятствия, чтобы ровной полосой — и до горизонта, только вперед, все быстрее и быстрее. Напитанный его силой, роллер казался чем-то родным, естественной и неотделимой частью. Что-то подобное было, когда ехал на огненном коне, летел вперед, вцепившись в гриву, задыхаясь от восторга почти как сейчас.

Внутри плеснуло: еще, еще жарче! Быстрее! Ты можешь быстрее, ну! И роллер летел вперед, уже окутанный вполне зримыми языками огня, и Белому казалось, что вот еще немного, еще, еще чуть, и он вспомнит, сможет!..

Ветер ударил по лицу. Ветер бросил жесткое, властное «Стоять!», ветер вышиб весь хмель, оставив чувство пустоты внутри. Белый не запомнил, как остановился — он хрипел на вдохе и на выдохе, никак не мог унять бешено колотящееся сердце. Почти растекся по рулю, когда дернули, заставили слезть с роллера, пройтись. Он не хотел, не мог, но дергали настойчиво, требовательно, и приходилось идти, шаг за шагом, пока перед глазами наконец не развиднелось.

Огневик, имя которого Белый так и не удосужился спросить, тянул за руку, водил по кругу, словно запаленного коня, бормоча что-то себе под нос. И явно был очень, на грани неконтролируемой вспышки, зол. На что, Белый пока еще не мог сообразить: успокаивался медленно, утихомиривал дыхание, перебитое этим внезапным ветром.

— Чтоб тебя!.. Яскравка тебе в дупу!..

Смех прорвался из Белого неожиданно, снова сбивая дыхание, он хохотал и не мог остановиться, поглядывал сквозь навернувшиеся на глаза слезы на полыхающего от злости огневика и снова заходился хохотом.

— Иди, иди, белогривый, — тот подтолкнул его в спину, обжигая горячей ладонью через одежду. — Ржет он!

Белый прошелся еще чуть, как раз ровно для того, чтобы окончательно совладать с дыханием, прежде чем рядом затормозили сразу три роллера. С нэх — хоть это хорошо.

— Что у вас случилось? — холодно-настороженно спросил воздушник, кажется тот самый, что так грубо оборвал полет.

— Да ничего у нас не случилось! — взорвался негодованием янтарноглазый. — Чего удила рвали, будто мы на обрыв прем?!

— В получасе Фарат, — перевел на него взгляд воздушник. — С вашей скоростью — минут десять. Людей поубивать захотели?!

Белый заморгал непонимающе:

— Как — в получасе? Да мы же не настолько быстро ехали, чтоб… — и кинулся к роллеру, перещелкивая показатели на приборном щитке. — Да чтоб меня, но как?!

Рыжий огневик немного стушевался под взглядом воздушника, пожал плечами:

— Ничего бы не случилось. Дорога пуста, а у въезда в город мы бы всяко сбросили скорость.

— Поаккуратней, — покачал головой тот. — Мы уж думали, ранен кто или действительно…

«Людям мстите» он явно проглотил, хотя так и рвалось.

— Проводить, сами доедете?

— Сами, — все еще слегка нервно хмыкнул Белый. — Все в порядке, Стражи.

— И не полыхайте так. Мало ли, на кого нарваться можно в городе, — воздушник бросил предостерегающий взгляд на рыжего, и тот почти зримо прижух, даже волосы стали темнее.

Глаза, правда, все равно едва ли не светились в темноте раскаленными углями, но тут он то ли не мог ничего поделать, то ли не хотел. Белому уже как-то было все равно — теперь наваливалась усталость. Распрощавшись со Стражами, отправившимися дальше патрулировать дорогу, он со второго раза завел роллер и поехал дальше, уже с нормальной скоростью, отчаянно борясь с зевотой. В этом изрядно помогали ладони огневика, от них шло тепло, подпитывавшее усталое тело.

Надо было поблагодарить, но Белый слишком хотел спать. Только и смог, проведя роллер по ночным улочкам, сбавив обороты двигателя до минимума, чтобы никого не разбудить, спросить, остановившись во дворе мастерской:

— Переночевать есть где? У меня вторая комната пустая.

Тот замер в мгновенной растерянности, которая и решила дело.

— Идем, покажу, где лечь. Спи, сколько проспится, гнать никто не будет.

Янтарноглазый снова дернул углом рта в усмешке и кивнул, беспрекословно прошел в дом, любопытно оглядываясь, хотя чего там можно было разглядеть в темноте, Белый не знал. Сам шел по привычке, обходя наваленные в мастерской вещи, пробираясь к узенькой лестнице. Успел еще кивнуть на нужную дверь, махнуть, мол, там душ, можешь ополоснуться — и рухнул в свою кровать.

***

Когда Илора добралась до Ткеша, выплеснула, наконец, из себя весь ужас произошедшего на Совете, там уже обо всем знали: вести передал заглянувший ненадолго Раис Зеленый огонь. Потому и успокаивать, утешать сестру Трой взялся с присущей земляным основательностью, хотя сам не был уверен, что все будет хорошо. Он уже шерстил связи, просеивая через мелкое сито своих работников, в первую очередь — неодаренных. Вроде все было в порядке… То ли из-за Ниираны, вот уж кому быть благодарным не хотелось, особенно её жестокой деловитости. То ли у него действительно собрались люди, которые так же горели идеей конезавода, и плевать, кто там его устроил — нэх, не нэх… Главное — лошади!