– Подожди, - оттолкнула я его.
– Все равно мы не откроем вторую решетку, да и он убьет нас из своего электроарбалета еще до того, как мы добежим до нее.

И тут я дождалась своей любимой лампочки, которая зажглась в голове и тут же погасла, но мне хватило и этого. Я крикнула Альмо:

– Скорее, беги к мумиям и вытаскивай их из гробов!

– Из саркофагов, - по привычке поправил друг и бросился выполнять указания. Я же прижалась к решетке, придерживая у лица платок и стараясь не вдыхать газ. У меня оставались вопросы к профессору, я не могла подвести Севера.

– Профессор Уллес, помните, вы обещали нам консультацию по вопросу о Мажестике, - мой деловой тон удивил ученого, и он на некоторое время превратился в того, кем его и считали - блестящего специалиста древней истории.

– Спрашивайте, теперь уже все равно, - Уллес сложил на груди руки и прислонился к своей решетке.

– Как нам найти академию в песках Игнатерры?
– задала я свой вопрос.

Уллес засмеялся:

– Да никак. О затерянной в веках академии нет никаких сведений, и здесь я вам не помощник. Я всего лишь хотел заманить сюда Вэнко, чтобы воспользоваться его кораблем для отправки своего груза. Когда-то он был неплохим контрабандистом, так что я рассчитывал с ним договориться. Так что я навешал бы вам лапши на уши, после чего вы высадили бы меня в той же Барме с моими прекрасными мумиями, и дело с концом. Но теперь мой план не стоит и выеденной монеты, так что вот вам мой ответ: вы бы никогда не нашли свой университет, хотя теперь и вам, и мне должно быть все равно.

– А мы найдем, профессор. Обязательно, - крикнула я и бросилась к Рохеде.

Как позже было указано в отчете Северина Вэнко, когда он в гробнице обнаружил облако едкого газа и запертую решетку, он особо не надеялся найти кого-то живым. Особенно после обнаружения трупа профессора Уллеса с арбалетом в руках. Вторая запертая решетка с наложенной на нее магией была последним доводом в пользу нашей с Альмо смерти. В последней камере Вэнко увидел на грязном полу бесценные мумии и тотчас бросился к саркофагам. Под тяжелыми крышками лежали мы с Альмо. Не помню, как нас выносили на воздух и заставляли глотать какую-то очередную гадость. Не помню, как меня обнимали и обещали сколько угодно коффа и коньяка, лишь бы я пришла в себя. Ладно, помню, но плохо. Надо же пощадить самолюбие Северина. Как результат всего мероприятия, мы вскрыли ячейку контрабандистов, спасли бесценные реликвии, но так и не получили нужные нам ответы на вопросы. Зато нашли кое-что другое.

– Альмо, мы тут подумали и решили - раз профессор Уллес так некрасиво слился... прости, выбыл из строя, может, ты присоединишься к нам? Мы без знающего историка пропадем.
– я даже попыталась заискивающе улыбнуться, но Рохеда только махнул рукой.

– Иди к демонам, я еду.

– Плыву, - по привычке поправила я.
– И, кстати, надо бы тебе рассказать, кого ты только что послал к демонам...

Неделю Альмо называл меня "Ваша светлость", пока не убедился в том, что при этом крайне неудобно просить поделиться водой для купания, так что в результате по обоюдной договоренности мы вернулись к прежней манере, хотя иногда я и жалела, особенно когда приходилось силой отбирать у историка вторую тыквенную лепешку. Что делать, на меня опять навалилась лихорадка, которая усугублялась невыносимой жарой. Когда я, наконец, выздоровела, радости моей не было предела. Как вскоре выяснилось, не было предела и скуке.

Мы плыли без остановок уже довольно долго, недели две, и я успела дважды перебрать левый двигатель и трижды правый. Однажды вечером Север сел рисовать карту побережья, а я устроилась рядом с судовым журналом на коленях, писать было лень, и вместо этого я время от времени тормошила мага:

– Север, ну скоро мы доберемся до Милезии?

– Не ной, ты мешаешь мне как следует сосредоточиться.

– Я не ною, я изнываю от скуки!

– Можешь присоединиться к Альмо, ему тоже делать нечего. Он до сих пор приходит в себя от твоей истории.

– Ты вредина.

– Вот-вот, и это заразно, так что лучше займись своим журналом, ты его сто лет не заполняла.

– Неправда! Вот вчера, например,...

– Да-да, по жирным пятнам на последней странице я догадался, кто вчера съел последний пирожок.

– Может, это было машинное масло!

– Хм, машинное масло с запахом капусты?

Что мне было делать? Я отложила журнал, вздохнула и стала смотреть на закатное солнце. Всем иногда нужно немного тепла, только не Северу.

Глава 15

На следующий день Север объявил, что мы приближаемся к окраине Милезии. Я разозлилась - а вчера сказать не мог? Но нормально позлиться мне не дали, так как из песка стали проступать остатки каких-то каменных строений, и я сразу позабыла про мага.

– Что это такое?
– спросил Сол, указывая на пресловутые руины. Ему ответил наш всезнающий Север:

– Башни Лаз-Нари, одного из самых красивых городов в этой части мира.

– В последние годы его жизни здесь были одни трущобы, - отозвался Альмо.

– Рохеда, ты не понимаешь - о покойных либо хорошее, либо ничего, - наставительно заметила я.
– Веди себя прилично.

Альмо уже собирался что-то сказать, наверное, не стоило мне касаться темы приличий, но Север спас меня от прилюдного полоскания моего невежества:

– В последние годы своего существования Лаз-Нари действительно мало напоминал тот город, который стоял здесь тысячи лет назад, но когда-то его называли Каменным садом, это был целый ансамбль дворцов и галерей, в которых можно было отдохнуть от шума столичной Кейсы, но затем песок начал свое наступление на город, и из десятков родников, питающих это место, остался только один. Большинство жителей покинуло эти берега, и Лаз-Нари стал прибежищем тех, кому не было места в благополучной Кейсе. Так это место стало считаться трущобами.