Его величество поглядел на огонь через вишневый сок.

– Потому что Лаура Оломар - не вполне сестра Ветаны. И даже не Оломар, если считать по отцу.

Алонсо закашлялся, подавившись вином.

– Двое старших - его, а младшенькая - нет?

– Именно. Ее мать нагуляла от любовника. Сам Оломар, вследствие перенесенной дурной болезни, стал бесплоден, причем радикально, вылечить его не брался даже Дайнир - не те силенки.

– Мамашу тоже списали в расход, чтобы шума не поднимала?

– Именно, - кивнул его величество.

– И из них сделали отвлекающий маневр?

– Конечно. К тому же, если бы они получили Вету - а Дайнир тоже чувствовал рядом мага жизни, храмовники могли бы попытаться промыть ей мозги. Сказать, что я приказал, что устранил ее родных, что...

– Они бы наплели, - согласился Алонсо.
– Ох, напели бы... соловьи бы от зависти подохли.

Его величество кивнул. Он был согласен с постановкой вопроса. Ведь откуда у Храма была информация о Ветане?

Да от ее родителей. Единственный человек, который ее хорошо знал, ее бабушка, была мертва. А что могли сказать остальные?

То, что видно сразу. Добрая, ласковая, неглупая, людям охотно помогает, от жениха сбежала, но тут все понятно, кто бы от садиста не сбежал? А в целом - обычная дворяночка из небогатых, без особых амбиций и запросов. Такой легко управлять, такую легко подчинить, пообещав нечто... приятное. Например, роскошь, или достаток, или любовь...

Крючков у Храма хватило бы.

Никто не знал Ветану с другой стороны. Не знали, какая она самостоятельная, гордая, иногда и в ущерб себе, часто наивная, но очень порядочная. Себя забывающая ради других...

И его величество подозревал, что нашла бы коса на камень. Или Храм - на вложенные в Ветану принципы. Про случай из детства, который и определил дальнейшую жизнь девушки, он не знал.

– Не думаю, что у них получилось бы. Сломать девочку можно, но прогибаться под храм она не стала бы. Как она сейчас?

– Лежит, бредит, - отозвался Рамон.

– Горячка?

– Ренар смотрел, сказал, что тут он не поможет. И... похоже, что дара она лишилась. Окончательно видно будет, когда она в себя придет, но признаки уже сейчас плохие.

Король задумчиво кивнул.

– Жалко... Но Корона девочке обязана. И мы ее не бросим.

На этот раз промолчали и Алонсо, и Рамон. Они тоже бросать девушку на произвол судьбы не собирались, хотя и по разным причинам.

– А теперь поговорим о другом. Власти Храма в Раденоре надо положить конец. И будет это примерно так...

***

– Пить...

Голос был мой, но какой! Комары пищат громче.

Чья-то теплая рука приподняла мою голову, к губам прижалось холодное стекло, и я сделала глоток. Второй, третий... вода - это счастье. Это жизнь.

А там и глаза удалось открыть...

Комнату эту я не помнила. Роскошный балдахин над кроватью - тоже, и саму кровать, и стены, обитые синим шелком, и громадное окно с видом на море...

А вот женщину, которая сидела рядом, я знала.

– Линетт?

Герцогиня Моринар, собственной персоной, смотрела на меня, как на выходца из могилы.

– Вета... живая!

– Да...
– говорить было еще трудновато.
– Что со мной?

– Все в порядке. Теперь все будет хорошо.

Я кивнула, и прикрыла глаза. Хорошо?

Надеюсь, что так и будет. Я жива, а это неплохо. С этой мыслью я и провалилась в глубокий сон.

***

Приближенный Фолкс дрожал, как осиновый лист. Или как заячий хвост - тоже возможно. Вызов к королю ничего хорошего ему не сулил. Хоть и невиновен он, а все ж...

Подставил его Мартин, паскуда, чтоб ему на том свете угольков во все места напихали!

В королевский кабинет приближенный входил на подгибающихся ногах, но его величество был вполне благодушен.

– Проходите, приближенный, садитесь.

Фолкс повиновался.

– Вы не возражаете, если я перейду сразу к делу?
– светски осведомился его величество.

Возражать королю в Алетаре сейчас дураков не было, поэтому Фолкс кивнул.

– Да, ваше величество.

– Вы знаете, что Храм пытался меня устранить?