На экран вывели видео о нас. Я была удивлена, потому что про меня никто не снимал репортаж. Этот раздел вела Шери, она рассказывала какие-то обрывочные биографические данные об участниках. Я практически не смотрела чужие видео, не слышала, что говорили Шери и игроки. Всё это я смогу посмотреть после, в интернете можно будет найти запись шоу, а пока я могла повторить свою речь и вспомнить ответы на предполагаемые вопросы, которые я подготовила заранее. В школе я была отличницей, часто вела концерты и праздники, поэтому у меня не было особой боязни сцены, но на шоу, от которого зависела моя жизнь, мне не хотелось провалиться.

Наконец, объявили моё имя. Я подняла голову и посмотрела на большой экран. Я увидела в темноте мой дом, который показался мне родным и желанным только в первые секунды его экранного времени. Потом в кадре появилась Шери. Возможно папа решил рассказать ей ещё и обо мне.

– Вот мы приближаемся к самой скандальной семейке на нашем с вами шоу,-с заговорщической интонацией говорила Шери на экране,-Что тут у нас около дома? Засохшие цветы? Их давно следовало бы спалить. Неужели такой популярный красавчик, как Кит Мур, не может нанять себе садовника?

Оператор осветил мамины цветы. У меня они тоже вызывали тоску, но, когда их показывали на всю страну, мне стало невероятно обидно за маму. Тем более, когда о засыхающих цветах говорила, по сути, мертвая девушка. Кадр прервался, и вот уже снова показывали Шери около входной двери.

– Мы могли бы позвонить вот в этот звоночек, напроситься в гости, но давайте лучше попробуем понаблюдать за ними в естественной обстановке. Сегодня последняя ночь перед игрой, наверное, они, ой, как волнуются. Начнем с менее интересного, с Эмилии Мур. Вон то горящее окошко на втором этаже, давайте-ка заглянем.

На экране стали показывать, как Шери в ботфортах на высоченных шпильках пытается забраться на второй этаж к моему окну. У неё бы ни за что не вышло, если бы она не была вампирам. Даже сейчас у неё не получалось особенно ловко, так что вряд ли при жизни она была скалолазом. Тем не менее, в её движениях чувствовалась сила, поэтому в итоге она оказалось у цели. Она порвала свои чёрные колготки на бедре, и в кадре показали, как она зашипела от злости. Раз этот момент не вырезали, для неё он был приемлемым. Следующим кадром уже показывали, как она сидит снаружи на выступе моего окна и болтает ногами.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела через окно саму себя. У меня были мокрые волосы после душа, и я была одета в домашние шорты с футболкой. Я разложила на кровати купленную одежду для создания своего нежного образа и придирчиво на неё смотрела, прикладывая одно к другому. На фоне играла музыка, и иногда я дергалась ей в такт.

– Так, посмотрим,- зашептала Шери в камеру, - комната чистенькая, Эмилия тоже. Мне кажется, цвет волос настоящий, когда голова мокрая, это можно рассмотреть получше. Сама комната скучная, не за что зацепиться взглядом, мне уже хочется свалиться вниз и посмотреть, что там у её папы. На полках только учебники, даже подаренных фигурок нет. Мы считаем, что это ску-ко-ти-ща, Эмилия. Но одежда довольно миленькая. Мне нравятся вон те бантики на её чулках. О, подождите-ка, кажется, начинается кое-что интересненькое.

На экране я положила перед собой одно из платьев и стала раздеваться, чтобы примерить его. Шери выставила палец с накрашенным фиолетовыми блестками ногтем перед самой камерой, так что зрителям не было видно мое нижнее белье.

– Эй, оператор, закрой глазки. Фигурка там ничего, кстати. Я бы взяла себе такую, если бы мне с первой секунды не показалась такой скучной её комната. Давайте отправимся дальше.

Шери оставила отпечаток губ своей сиреневой помадой с обратной стороны моего окна, в которое я видимо с тех пор более не смотрела, и спрыгнула вниз. Приземлилась она в мамину клумбу, помяв несколько цветов, но спуск у неё получился куда более ловким. Я была поражена, что кто-то так бестактно вторгся в моё личное пространство, даже самые наглые репортеры не позволяли себе подобного с папой, потому что на них можно было подать в суд за такое подглядывание на частной территории. Самым ужасным было то, что я абсолютно ничего не слышала и не видела, когда она была так близко. Наверное, если бы она была обычным человеком, я бы испытала злость, но суть была в том, что она им не была, и мне стало страшно.

Рядом со мной оказался ведущий, вполне себе обаятельный молодой человек с чересчур яркой мимикой и огромным количеством косметики на лице, которую не было видно телезрителям.

– Эми, ты же позволишь мне такую вольность, как называть тебя сокращенным именем? Ты так молода и очаровательна, что у меня язык не поворачивается называть тебя Эмилией.

– Да, конечно, Эми мне нравится даже больше.

– Отлично! Ты не самая младшая участница на нашем проекте, но, мне кажется, что именно ты являешься нашим трогательным цветочком.

Он направил ко мне микрофон, будто бы я могла что-то ответить на это. Я ждала вопросов, к таким утверждениям я не была готова.

– Вы выражаетесь очень расплывчато, но, я думаю, что у каждого из участников довольно трогательная история.

Он не дал мне договорить.

– Расскажи, каково тебе оказаться на стадионе, когда на тебя смотрят столько людей? Я вижу, ты волнуешься, но не переживай, ты уже успела всех очаровать, особенно меня.

– Конечно, я волнуюсь, но я была бы куда более спокойной, если бы мой папа не участвовал вместе со мной в этой игре.