Ведущий снова отнял у меня микрофон слишком рано.

– Да, у твоего отца огромный опыт на сцене, я бы тоже на твоем месте нервничал. Но я уверен, что тебе тоже досталась его артистичность. Что ж, спасибо, Эми, давайте же посмотрим на экраны и узнаем, что же Шери расскажет нам о Ките Муре!

Ведущий быстро отошёл к папе, оставив меня в полном непонимании. Я приготовила большую речь про мои увлечения и стремления, про то, как я люблю своих родителей. Я понимала, что ни меня, ни папу из шоу уже не отпустят, но теперь я надеялась, что если победителей действительно может быть двое, то это окажемся мы оба. Другим участникам давалась возможность рассказать о себе, наверное, меня обрывали и спрашивали абсолютную чушь, потому что наша история была слишком скандальной, а никто не хотел лишиться работы.

Далее стали показывать снова наш дом. Папа оказался ещё более скучным в своих действиях, чем я. Он лежал в гостиной у телевизора, а мама сидела рядом в кресле и грызла ногти. Когда ведущий обращался к нему, он тоже постоянно обрывал папу, не давая выразить мысль. Но папа оказался более настойчив и все-таки сказал фразу, которую ведущий так не хотел допускать, папа сказал, что он здесь только ради меня и сделает всё для того, чтобы я победила.

Когда про каждого участника были показаны все видео и у всех взяты небольшие интервью, наступила завершающая часть шоу, где нас должны были распределить на две команды. Отчего-то мне хотелось, чтобы Дебби, Рене и Винсент оказались вместе со мной. Выяснилось, что принадлежность к командам будут определять сами участники, как в школе на спортивных занятиях. Выберут двоих капитанов команд, которые не будут меняться в течение всего шоу. Каждый назовёт по одному участнику, далее право выбора по цепочке будет передаваться новому члену команды.

Ведущий справедливо отметил, что лучше всего сделать капитанами самых старших участников. Одним из них оказался мой папа, вторым - неприветливого вида мужчина по имени Генрих. Его волосы были слишком светлые, кожа слишком бледная, глаза слишком прозрачные, весь он был блеклый, будто бы совершенно лишенный выразительности. С его ростом и фигурой он мог бы стать солдатом, но из-за его отталкивающей внешности не хотелось бы брать его в бой. На форуме о нём писали, что он крупный бизнесмен. Я немного услышала его интервью на игре, он спросил, есть ли здесь хоть какие-то правила на шоу, кроме ограничения территории.

Первым выбирал Генрих, он был старше папы на два года. Он не задумываясь назвал моё имя.

Сначала я была удивлена. С чего бы вдруг ему голосовать за меня? Я не создаю впечатление сильного участника. Никто из нас ещё не знает, какие конкурсы ждут впереди, но вряд ли среди них будут занятия, в которых я сильна. Потом я поняла его логику. Папа пришёл сюда, чтобы спасти меня, и если мы окажемся в разных командах, он, как капитан, не будет действовать в интересах своей команды. Я увидела лицо папы, казалось, что каждый раз, когда я смотрю на него, он становится всё несчастнее. Он начал что-то активно говорить ведущему, но его микрофон не включали. На экраны вывели лишь его грустное лицо.

Я так устала от крутых поворотов моей жизни за последний месяц, что не испугалась, как раньше, а разозлилась. Мне не хотелось быть с ним в разных командах, но суть была в том, что он вообще не должен был участвовать в этой игре. Я не хотела сражаться с ним, думать, кто из нас выживет. Поэтому наше разделение не оказалось для меня ударом, зато папе становилось только хуже. Ему всё меньше и меньше казалось, что он способен меня защитить.

Папа перестал ругаться с ведущим и с безучастным видом назвал имя Бригитты, которая недавно сидела рядом с нами. Была моя очередь выбирать участника, и я назвала Дебби. По итогам голосования все трое были в моей команде. Дебби выбрала Рене, а он- Винсента. Оказалось, у них у всех одна фамилия.

Потом было несколько танцевальных и цирковых номеров, на которых я вела себя крайне неуважительно к артистам и сидела с закрытыми глазами, прислонившись к папиному плечу. Затем нас всех как-то слишком резко подняли с мест и сказали, что отведут в наши новые дома. Каждая команда будет жить на своей территории, мы будем пересекаться, в основном, на конкурсах. Папа снова поругался с какими-то организаторами, и нас развели по разным сторонам.

4 глава.

4 глава.

До территории нашей команды мы шли пешком в окружении операторов с тяжелыми камерами. Девушка с толстой косой русых волос всю дорогу не прекращала жаловаться на то, что за нами не вызвали машину. Она даже подошла к одной из камер и начала жаловаться, смотря в объектив. Операторы не сделали ей замечаний, а, наоборот, стали больше снимать её. Возгордившись от такого успеха, она начала рассказывать о себе. Это было правильно, нужно пытаться завоевать зрительскую симпатию. Я вспомнила, что её зовут Нина. Она очень много говорила, практически всю дорогу, но при этом о ней самой сказать было особо нечего. Я запомнила, что ей тридцать лет, и она работает в винном магазине. Вот и все, больше никакой интересной информации.

Меня раздражал её ни на минуту не замолкающий голос. Мне хотелось попросить её быть потише, но, в конце концов, она имела полное право говорить, и кто я такая, чтобы осуждать. Наверное, это была её реакция на стресс. Я старалась не обращать на неё внимания, но иногда раздражение целиком и полностью захватывала моё сознание, её голос звенел в моей голове, и я не могла ни на что отвлечься. Было бы выходом завести с кем-то разговор. Дебби о чём-то увлеченно рассказывала Винсенту, Рене же отделился от них и шел вровень с ещё одной девушкой в нашей команде. С нами был также Курт, это было бы нормально, если бы я с ним заговорила, но сейчас он казался настолько погруженным в свои мысли, что было бы кощунством отвлекать его от них. Одно мое раздражение легло поверх другого, поэтому я пошла к Генриху.