– Здравствуйте, - громко сказала я, стараясь предать своего голосу резкость.

Он медленно повернул голову в мою сторону, когда я увидела его лицо, оно показалось мне удивленным.

– Здравствуй.

– Я знаю, почему вы выбрали меня.

– К чему ты мне это говоришь?

– Вы выбрали меня потому, что решили, что мой папа будет пытаться мне помочь, тем самым давая нашей команде больше шансов, чтобы выиграть.

Он слушал меня внимательно, потом задумчиво кивнул, будто бы согласился со мной лишь отчасти.

– Но вы этим поступком сделали хуже только самому себе. Вся страна поймет, почему вы нас разделили, и люди будут презирать вас. Вы никогда не сможете выиграть в шоу.

Вот так сильно я разозлилась. Я бы не стала говорить такие вещи человеку, если бы он не поступил так несправедливо. Генрих резко остановился, пыль под его ногами взмыла вверх и осела на его начищенных ботинках. Он посмотрел в мою сторону, не фокусируясь взглядом на моем лице.

– Нет. Я выиграю.

Не дожидаясь моего ответа, он пошёл дальше, как будто бы нашего разговора не было. Я не стала его догонять.

Мы прошли через большое поле и сквозь каменистый лес, заросший мхами и хвощами вдоль тропинок. Конечным нашим пунктом стала расчищенная поляна, где стояло несколько домиков. Их стены были выложены из белого кирпича, а у крыш был цвет спелого каштана. Домики казались уютными и будто бы старинными, но, очевидно, построенными совсем недавно. Дорожки вокруг были посыпаны песком, трава пострижена, но целыми были оставлены несколько папоротников, выросших до невероятных размеров. Вся площадка освещалась мощными фонарями, но по краям у леса, где темнота преобладала над искусственным светом, эти растения казались огромными пауками.

Один домик был двухэтажным, рассчитанным на четверых людей, еще три - на двоих. Между ними стояли наши чемоданы. Видимо, нам предоставлялся выбор, как расселиться.

Ко мне подошла Нина:

– Привет! Не хочешь жить со мной в доме? Я думаю, мы могли бы хорошо поладить. Знаешь, я посмотрела все-все фильмы с твоим отцом, особенно мне нравится тот, где он играет вампира. Я смотрела их в кинотеатре, даже диски покупала со многими фильмами, а вот теперь и на меня можно посмотреть по телевизору.

Я не совсем поняла, что она хотела сказать второй половиной своей речи. День становился всё хуже после сломанного кофейного автомата. Мне нужно было сделать выбор, жить в одном доме с женщиной, которая меня беспричинно раздражает одним своим голосом или отказать ей, тем самым, обидев её. Возможно, она выводила из себя не только меня, тогда ей часто приходилось слышать отказы. Это делало меня ещё хуже.

– Прости, я бы с радостью, но я уже обещала другому человеку.

Даже формулировка фразы выдавала во мне лгунью, но я старалась, по крайней мере, казаться вежливой. Я пошла к чемоданам, собираясь провести около них как можно больше времени, чтобы попытаться выяснить, кто еще не выбрал себе сожителя. Я достала свой серый скучный чемодан и порадовалась, что хоть какие-то вещи я не поменяла ради нового образа.

– Эми, мы с Дебби заняли большой дом. Пойдем к нам? Мы были бы безумно рады, если бы ты жила с нами.

Это был Рене. Его голос казался таким добрым, что моё спасение стало ещё приятнее.

Дебби и Рене заняли комнаты на втором этаже, я выбрала одну из двух на первом. Я ожидала, что внутри дом будет комфортным и одиноким, как номер в гостинице, но это оказалось не совсем так. Стены были тоже из белого камня, пол - из серого, кровать, стулья, комод и шкаф были сделаны из грубого толстого темного дерева. На полу лежал ковёр из овечьей шкуры, на стене висело зеркало и неприятная картина с изображением знатного человека, пирующего в одиночестве, несмотря на ломящийся от еды стол, и кормившего с рук длинноногих собак. Единственным современным атрибутом были незаметные лампы, расставленные по углам. Комната вызывала ассоциации с замком, но не таким изящным, как у короля Габриэля и королевы Элиз, а ещё более старым, построенным не для утех, а для обороны, с толстыми стенами и бледными людьми. Такая эстетика комнаты показалась мне неподходящей, всё-таки отчасти организацией шоу занималась королева, и, наверное, ей бы хотелось смотреть на свой будущий ужин в более приятной обстановке.

Снаружи я услышала шум и решила открыть дверь, чтобы не показаться неприлично замкнутой для людей, которые пригласили меня жить вместе с ними. Я ожидала, что в оставшуюся комнату, совершенно точно предназначенную для него, придёт Винсент, но она по-прежнему была пуста. Шум производили Дебби и Рене, которые спускались со второго этажа. Я немного испугалась, что Дебби может быть против моего присутствия здесь, ведь звал меня именно Рене, но она лишь улыбнулась мне, когда я открыла дверь.

– Теперь наша главная задача не пустить сюда нашего нелюбимого младшего брата, - сказала Дебби, обращаясь, в том числе, и ко мне.

– Я уже несу стул, - сказал Рене и действительно вытащил из пустой комнаты стул, подперев им ручку входной двери. Мне это показалось диким поступком, достойным разве что не самого умного школьника, но в тоже время меня восхитила их непосредственность. Не зря моя бабушка говорила, что наша поколение слишком инфантильное. Я совершенно несамостоятельная, хотя и привыкла ухаживать за родителями, но, по крайней мере, я серьезная. Эти же трое казались мне по-ребячески весёлыми и злыми, но мне думалось, что они могут быть и по-житейски ловкими. Наверное, бабушка была по большей части права. Даже Одри в свои двадцать три года, имея работу ветеринара, до сих пор ходила во всем черном и ненавидела общество.