Со стороны дворца появился великий князь, бояре и слуги, толпа ревела.

– Ты готов, Вася? – осведомился Дмитрий, поравнявшись с ними. Его свита отстала,

пропуская их. Все бояре и князья суетились, выбивая место сзади. – Я поставил на тебя.

– Я готов, – ответила Вася. – Или Соловей, а я буду держаться за его шею и

постараюсь не подвести его.

Соловей был роскошен на солнце, его шерстка была темным зеркалом, грива

ниспадала с головы без уздечки. Князь рассмотрел коня и рассмеялся.

– Безумец, – тепло сказал он.

Бояре сзади с завистью смотрели на родственников, что так близко общались с

Дмитрием.

– Если победишь, – сказал Дмитрий Васе, – я наполню тебе мешок золотом и

подыщу красивую жену, что родит тебе детей.

Вася сглотнула и кивнула.

* * *

Шум пропал. Вася посмотрела на снежную улицу, где с вершины холма одиноко

ехал Касьян.

Дмитрий, Вася, Саша и все бояре застыли.

Вася видела красоту Соловья, бегущего по снегу, она видела, как белая кобылица

Морозко двигалась в лучах рассвета. Но она не видела коня, подобного золотому

существу, на котором ехал Касьян.

Кобылица была огненного цвета в яблоках. Ее грива на два оттенка светлее

ниспадала с шеи и плеча. Она была с длинными ногами и крепкими мышцами, выше

Соловья.

На голове кобылицы была золотая уздечка, на ней были золотые поводья. Касьян

держал поводья, а ее нос склонялся почти до груди. Кобылица, казалось, убежит, если

всадник отпустит. Каждое ее движение было идеальным, как и каждый поворот головы,

когда она встряхивала серебристо–золотой гривой.

Изо рта кобылицы торчали острые края. Вася ненавидела уздечку.

Кобылица замешкалась перед толпой, и всадник толкнул ее. Она с неохотой пошла,

размахивая хвостом. Она попыталась встать на дыбы, но Касьян опустил ее и вонзил

шпору в бок.

Толпа не радовалась им, а стояла без движения, очарованный светом и мягкой

поступью.

Соловей вскинул уши.

«Эта будет быстрой», – сказал он, роя землю

Вася выпрямилась на спине Соловья. Она хмурилась. Эта кобылицы была необычной,

как Соловей. Откуда Касьян ее взял?

«Это все–таки будет гонка», – подумала она.

Золотая кобылица замерла. Ее всадник поклонился с улыбкой.

– Бог с вами, Дмитрий Иванович, брат Александр, Василий Петрович, – лицо

Касьяна было хитрым и веселым. – Это моя девочка. Золотая. Ей идет, да?

– Да, – сказала Вася. – Почему я не видел ее раньше?

Улыбка Касьяна не дрогнула, но что–то в его глазах потемнело.

– Она… дорога для меня, и я редко на ней катаюсь. Но я подумал, что на ней стоит

прокатиться против твоего Соловья.

Вася отвлеченно поклонилась и не ответила. Она заметила еще одного домового,

почти прозрачного на крыше дома, сверху ощущался шелест крыльев, она увидела, как

женщина–птица смотрит на нее с насеста на башне. Странное ощущение пробежало по ее

спине.

Дмитрий рядом с ней сказал после мига тишины:

– Ну, – он хлопнул Васю по спине. – Вот и будет гонка.

Вася кивнула, князь улыбнулись и рассмеялись. Напряжение пропало. Зимний день

был солнечным, последний день праздника, и вся Москва болела за них. Они пошли к

вратам кремля, Касьян поравнялся с ней. Толпа ревела, поддерживая светлую и темную

лошадь.

Они спускались, миновали врата и вышли на посад.

Весь город собрался на стене, на берегу реки и полях. Смелые мальчишки были на

деревьях на другом берегу реки, снег оттуда сыпался на зрителей внизу.

– Мальчик! – слышала Вася. – Мальчик! Он как перышко, тот большой конь его

донесет.

– Нет! – отвечал вопль. – Нет! Посмотрите на ту лошадь, просто посмотрите!

Кобылица трясла головой и переминалась. Пена была на ее губах, и ее движения

разбивали сердца Васи.

Процессия всадников пересекла пустую площадь рынка и добралась до реки.

– Удачи, Вася, – сказал Дмитрий. – Будь быстрым.

Князь направил своего коня к месту финиша. Саша, взглянув на Васю, последовал за

ним.

Соловей и золотая кобылица спокойно прошли к началу, их всадники почти задевали