– Между нами всё ещё остаётся недосказанность, – предупредил он мягко, застёгивая брюки. Прикоснувшись долгим поцелуем к её виску, Рис добавил: – Хотя мне и нравится, то, как ты меня отвлекаешь.

Хелен находилась в оцепенении до конца вечера, не в состоянии понять, насколько произошедшее было вызвано действием невралгического порошка, и насколько зависело он неё самой.

Сразу после того, как они покинули оранжерею на крыше, Рис проводил её в ванную, где она изо всех сил постаралась придать одежде опрятный вид и пригладить волосы. После этого они прошли в ателье к модистке на втором этаже, где Рис представил её миссис Алленби, высокой, стройной женщине с приятной улыбкой. Она посочувствовала Хелен, узнав об её мигрени, и заверила, что у них предостаточно времени, оставшегося от назначенной встречи, чтобы снять мерки. А сама она может вернуться в другой день, когда почувствует себя лучше, и тогда они смогут начать планировать её приданое по существу.

После завершения встречи Хелен вернулась из ателье к Рису, который ждал её, чтобы сопроводить на первый этаж. Вспоминая их жаркую интерлюдию всего час назад, она почувствовала, что начинает заливаться румянцем.

Он усмехнулся, глядя на неё.

– Постарайся не выглядеть такой виноватой, cariad. Я провёл предыдущие четверть часа, объясняя леди Бервик причину нашего исчезновения.

– И что ты ей сказал?

– Я привёл все уважительные причины, которые только смог придумать. Некоторые из них даже были правдой.

– Она поверила? – сгорая от стыда, спросила Хелен.

– Сделала вид.

К облегчению Хелен, леди Бервик, казалось, была довольна и благодушна на обратной дороге в Рэвенел-Хаус. Она купила, по меньшей мере, двенадцать пар перчаток наряду с разной мелочёвкой в других отделах. С сожалением, графиня признала, что она собирается вновь вернуться в универмаг за покупками, даже если это означает посещение Уинтерборна в рабочие часы и толкотню среди простолюдинов. Пандора и Кассандра потчевали Хелен всем тем, что рассказали им продавцы о модных тенденциях на следующий год. Повальным увлечением станут причудливые булавки для шарфов так же, как и золотистая, и серебристая плетёная окантовка на платьях и шляпках, а причёски будут носить `a la R'ecamier[1], завивая волосы в мелкие кудряшки, как у пуделей.

– Бедняжка Хелен, мы возвращаемся домой с горой коробок и пакетов, а ты обзавелась только банкой с порошком от головной боли, – сказала Пандора.

– Мне ничего больше не нужно, – ответила Хелен, опуская взгляд на зелёную жестянку, лежащую у неё на коленях.

– И пока мы прекрасно проводили время, делая покупки, Хелен снимала одежду, – печально добавила Кассандра.

От лица Хелен отхлынула краска, она испуганно посмотрела на сестру.

– У модистки, – объяснила Кассандра. – Ты же сказала, что она снимала с тебя мерки, разве нет?

– О, да.

– Это мероприятие не могло быть уж слишком для тебя весёлым, – проговорила близняшка.

– Безусловно, нет.

Хелен неотрывно смотрела на банку с порошками, заметив, что леди Бервик не произнесла ни слова.

Карета подъехала к Рэвенел-Хаусу, лакей понёс в дом возвышающуюся гору коробок цвета слоновой кости с ловкостью жонглёра на ярмарке, близнецы побежали в свои комнаты, а леди Бервик сообщила дворецкому, чтобы в гостиную подали чай.

– Хочешь присоединиться? – спросила она подопечную.

– Нет, спасибо, думаю, что пораньше лягу спать, – Хелен замешкалась, пытаясь совладать с нервами. – Могу я поговорить с вашей светлостью?

– Конечно. Пройдём со мной в гостиную. – Они вошли в комнату, где было холодно, несмотря на огонь в камине. Леди Бервик присела на кушетку и поёжилась. – Пошевели угли в очаге, если тебе не сложно.

Хелен подошла к камину, взяла кочергу и помешала угли, пока не разгорелось яркое пламя. Подставив ладони к хлынувшему теплу, она застенчиво проговорила:

– Что касается моего исчезновения вместе с мистером Уинтерборном...

– Нет никакой необходимости в объяснениях. Я одобряю.

Хелен поражённо на неё посмотрела.

– Вы... вы одобряете?

– В этой самой гостиной я сказала тебе, что ты должна сделать всё необходимое ради брака с мистером Уинтерборном. В других обстоятельствах, я бы, конечно, безоговорочно возражала. Но если позволив ему некие вольности, ты крепче привяжешь его к себе, и ваша свадьба станет неоспоримой действительностью, я готова закрыть на это глаза. Мудрая компаньонка принимает тот факт, что иногда стоит проиграть битву, чтобы выиграть войну.

Хелен растеряно ответила:

– Вы чрезвычайно... – безжалостны, – практичны, миледи.

– Мы должны использовать имеющиеся в нашем распоряжении средства. – Леди Бервик выглядела смирившейся. – Часто говорят, что женское оружие это её язык... но оно далеко не единственное.

Глава 27

Утром, пока леди Бервик завтракала в своей комнате, а близнецы всё ещё оставались в постелях, Хелен доставили письмо, отправленное пенни-почтой[1].