– Если что, встретимся после праздника! Спросишь у гвардейцев - меня все знают!
– донёсся крик офицера в спину. По коридору вслед за словами прошло эхо.

– Хорошо!
– крикнул в ответ отец.

– Отец...
– Александр, снова собравшись с духом, решился рассказать о том, что же случилось на площади. Благо, и чувство тяжести на душе отошло, оставив после себя понимание, что иначе будет только хуже.

– Давай, пойдём, потом расскажешь, - подтолкнул его Жерар, - понимаю, волнуешься. Всё будет нормально.

– Да... Будет, - ещё бы самому Александру в это поверить... Ладно, расскажет после праздника - разницы, по сути, особо не было. Пара часов ведь ничего не решали.

Немного попетляв по коридорам донжона - под внимательными взглядами гвардейцев, постоянно попадавшихся навстречу, отец с сыном вошли в зал...

Практически всё помещение было заставлено столами и лавками, между которыми сновали слуги и неспешно ходили только что подошедшие рыцари - с жёнами и детьми. На небольшом, аккуратно сколоченном помосте у одной из стен находился стол со стульями, за которым расположился Раймунд с семьёй и ближайшими сподвижниками. Граф, не смотря на достаточно преклонный возраст, был человеком крепким и властным. Сейчас он разговаривал с несколькими богато одетыми священниками, сидевшими рядом с ним. Александр узнал одного из них - тот самый, которому он давал клятву. Нехорошо...

Был шанс, если Александр попытается особо привлекать к себе внимание, что священник может его не заметить... А на посвящении... Может, священник уже забыл его лицо? Сколько ещё рыцарей принесло клятву сегодня? Немало... Не может же он всех помнить в лицо. Так что, если всё получится, можно даже будет тихо убраться в поместье. И не вылезать в город ближайшие полгода-год. Его же никто и нигде не записывал...

Жерар сел за первый попавшийся стол, кивнув задумавшемуся Александру на место рядом с собой. Александр, однако, был занят внутренними терзаниями - от столь трусливых и нелепых мыслей ему стало стыдно. В лицо тут же бросилась кровь, благо, можно было списать это на волнение...

– Александр, всё в порядке?
– спросил его отец, когда заметил настроение сына, далёкое от утреннего воодушевления.

– Что? Да, отец, просто... Волнуюсь, - ничуть не покривил он в ответ. Даже на душе стало немного полегче - правду ведь сказал, правду...

– Ладно... Садись. Почти все собрались, скоро будет речь графа, потом только посвящение. И ты будешь далеко не первым. Как раз возьмёшь себя в руки.

Столы ломились от угощений - рыба, мясо, овощи, фрукты... Всё в огромных количествах, приготовленное самыми разнообразными способами. Ещё пару десятилетий назад в этих землях с большим трудом можно было найти кусок свежего хлеба, а о мясе и вовсе никто не заикался. Теперь, после отступления мавров вглубь Иберии, сельское хозяйство активно развивалось, давая всё большие урожаи и всё большие прибыли своим хозяевам...

Александр, в отличие от отца, ни к еде, ни к винам не притрагивался - думал о сложившейся ситуации. Парню казалось, что если он будет постоянно сосредоточен на проблеме, время пойдёт медленнее, что оттянет щекотливый момент с посвящением... Но нет. Когда в зал перестали заходить новые гости, граф встал из-за стола вместе с тем самым священником и подошёл к краю помоста перед столами с собравшимися, обращая на себя внимание. Священник же встал чуть позади него, словно полностью признавая его власть...

– Итак, мои храбрые вассалы!
– начал, дождавшись, пока умолкнут разговоры, граф, - думаю, у многих появился вопрос, почему же я начал праздник на месяц раньше?

В зале послушались одобрительные шепотки. Один из рыцарей, успевший уже набраться, громко прокричал здравницу графу, тот в ответ улыбнулся и кивнул головой кричавшему. Александр же смотрел на Раймунда и удивлялся мощи его лёгких - голос разлетался под сводами зала, слышимый для всех находившихся внутри. Воистину, в некоторых людях силы на десятерых, и она сохраняется даже в глубокой старости.

– Многих также заботил вопрос, почему посвящение в рыцари для молодых оруженосцев пройдёт раньше срока... Сейчас я, вместе со святым отцом Адемаром, - при произнесении имени священник вышел вперёд и склонил голову, - всё расскажем.

Что ж, кажется, Александру не повезло давать клятву какой-то очень большой шишке, что не могло не огорчать. У него с давних пор было призвание собирать на себя самые нелепые и больные шишки жизни...

– И начнёт речь святой отец. Прошу, - слегка склонил голову граф, отходя в сторону, священник, поблагодарив, окинул зал быстрым взглядом.

Александр торопливо склонился над столом и, переждав пару долгих мгновений, вновь посмотрел на отца Адемара - так вот как его зовут. Кажется, парня он не заметил. Пронесло...

– Дети мои, у меня весьма печальная весть из Святой земли, - выдержав небольшую паузу, священник продолжил, - храм Гроба Господня был разрушен язычниками до основания...

В зале раздались крики негодования, затихшие было люди начали шептаться между собой. Впрочем, как отметил Александр, многие главы семейств оставались совершенно невозмутимы. Шум поднимали уже захмелевшие и молодые. Впрочем, вторые, получив внушение от главы семьи, быстро затихали. Глянув мельком на отца, парень отметил его равнодушие. Он, конечно, слушал, но вот особого возмущения или гнева не испытывал. Да и сам Александр, прислушавшись к себе, не нашёл тех ярости и злости, что завладели им на площади днём...