Не пришел в себя Андрей и к следующему утреннему обходу лечащим врачом Сергеем Сергеевичем. Узнав от Виктора, что Андрей три месяца назад лежал несколько дней в коме, врач увязал с ней эту его новую отключку и предположил, что на этот раз она может продлиться дольше. И тут произошло чудо: словно услышав это, Андрей что-то пробормотал и приоткрыл глаза. Он полулежал на животе, чтобы голове было свободнее лежать на щеке и чтобы были видны глаза. Увидев их, доктор сам чуть не потерял сознание от радости. Ее не уменьшило даже то, что Андрей, встретив взгляд Валеры, попытался улыбнуться и что-то сказать, и опять отключился. Сергей Сергеевич, лет тридцати, не больше, лицом и фигурой похожий на подростка, достал сигарету, сунул в рот и, тут же вынув, нагнулся над Андреем, долго всматривался в его лицо, приподнял веки и, опустившись на стул, облегченно выдохнул сквозь оттопыренные губы.

– Вот сейчас он спит, - пояснил он.
– У него глаза еле заметно, но двигаются. Ты вот что, - обратился он к Валере.
– Следи за его лицом и руками, они могут реагировать на видимые сны.

Но как Валера ни караулил, Андрей больше не подавал признаков жизни и весь следующий день, вызвав беспокойство у Сергея Сергеевича.

А перед ужином в палату вошли хирург, делавший операцию, Сергей Сергеевич и двое парней в халатах, явно не врачей.

– Вот наш герой, о котором я вам говорил, - сказал парням хирург, подводя их к Андрею. - Шесть пулевых ранений, одна сквозная. На удивление жив и даже, как мне сказали, приходил в сознание. Ему ваши лекарства очень пригодятся. И этому тоже, - направился хирург к койке Крота.
– У этого одна ступа висела на волоске, мы ее пришили, вторую ногу пуля прошла насквозь. Ваши лекарства ему тоже помогут быстро восстановиться.

Валера, стоявший у своей кровати напротив Андрея, обратил внимание, что один из парней, приотстал и, проходя мимо Андрея, быстро протянул к нему явно скрытно руку, держа что-то большим и указательным пальцами. Так держат иголку или.. Из Валеры вырвался совершенно дикий, похожий на предсмертный, крик, одновременно с которым он что есть силы ударил парня по ногам. Тот, падая, уцепился за койку Андрея и стойку капельницы, благодаря чему удержался на ногах и, швырнув стойку в Валеру, исчез за дверью. Валера вцепился одной рукой за стойку, другой поймал колбу и, увидев, что трубка не вырвана из тела Андрея, передал стойку и колбу подскочившему Сергею Сергеевичу и, прохрипев "Держите второго!", бросился к двери.

Их коридор был небольшой, с одной стороны наглухо закрытый, с другой соединялся с главным коридором, имевшим в середине запасную лестницу и в конце лифт и главную лестницу. Как Валера и предполагал, бандита в большом коридоре он не увидел и, не раздумывая, побежал к главной лестнице, выходившей к выходу, в надежде, что бандит может заблудиться в поисках выхода.

Их отделение находилось на четвертом этаже, двери лифта были открыты, но Валера метнулся к лестнице, перескакивая через ступеньки. Уже между третьим и вторым этажами, он остановился, держась за рану, про которую совсем забыл. Стисну зубы, он продолжил спускаться, и к дежурившему у выхода охраннику еле подошел. Тот преградил ему дорогу, требуя положенный при выходе жетон. Валера оперся о его стол и спросил:

– Парень твоего возраста в халате или без него передо мной не проходил? Он только что пытался убить больного в хирургическом отделении.

Охранник недоверчиво окинул взглядом одетого в тренировочные брюки и футболку Валеру, профессионально принял его за больного и покачал головой. Валера попросил:

– Позвони в проходную и вели задержать всех молодых парней. Указание от начальства поступит позже.

Охранник послушно исполнил и сказал, что из молодых людей за последние пять минут не проходил.

– Выпусти меня, я там подежурю с ними.

– Куда ты пойдешь в майке и тапках? Там мороз. Они задержат всех молодых, а ты иди, оденься потеплее и выйдешь. Жетон не забудь.

Валера собрался было позвонить в палату и попросить врачей принять меры по поиску бандита, но не знал номера их телефонов и отправился в палату. До нее он добирался минут пять, не меньше. Врачей и посетителя в ней уже не оказалось, возле Андрея сидела медсестра. Крот рассказал, что на полу нашли медицинскую иглу для уколов, как врачи предположили, начиненную ядом, и Сергей Сергеевич понес ее в лабораторию. Второй посетитель оказался корреспондентом московской газеты, с бандитом он познакомился в автобусе и напросился пойти с ним в больницу, чтобы написать очерк о помощи России ополченцам. По всему видно, он был очень напуган происшедшим и скорее всего не врал.

Медсестра принудила Валеру перевязать рану и сделала ему обезболивающий укол. Лечь он отказался и пошел в ординаторскую, где обычно собираются все врачи. Там его ожидали и долго хвалили за то, что он спас Андрея от смертельного укола. Фамилию бандита никто из них не знал, а корреспондент знал лишь имя Борис, а фамилию вспомнить точно не смог: не то Данилин, не то Долинин. В этот момент в кабинет вошла дежурная сестра и сообщила, что звонили из проходной и просили передать, что только что, перепрыгнув через турникет проходной, убежал с территории больницы молодой человек, и задержать его не удалось. Охрана интересовалась, продолжать ли задерживать молодых людей. Сергей Сергеевич позвонил в проходную и, велев отпустить задержанных, уточнил фамилию бандита, записанную при входе на территорию больницы. Им оказался Данилкин Борис Михайлович. Эту фамилию Валера тут же передал Степану Матвеевичу для организации поиска бандита. Услышав о тяжелом ранении Андрея, помощник Захарченко настолько расстроился, что пообещал заехать в больницу. А насчет Данилкина заверил, что его обязательно поймают, и попросил передать трубку главному из сотрудников отделения. Трубку взял хирург, который во время разговора взглянул на корреспондента и лишь угукал, кивая головой.

Степан Матвеевич приехал через полчаса не один, а со следователем по особо важным делам с красивой фамилией Красавец с ударением на е. Лет пятидесяти широкоплечий гладко выбритый с вьющимися не тронутыми сединой волосами, следователь вполне оправдывал фамилию. Он долго жал руку Валеры и спросил Степан Матвеевича:

– Что надо, чтобы он перешел к нам в Прокуратуру?

– Пока ничего не надо. У него через неделю свадьба в Москве, а через два года, когда ему стукнет двадцать пять, видно будет.