– Самое худшее в статье - это ненавязчивый вопрос: а точно ли невеста покончила с собой...

Гар уселся обратно.

– Что теперь будет?
– Катарина еще немного отпила, решительно отстранила от себя бокал с вином, и отщипнула черешенку. Прожевав колдовскую ягодку, она предложила: - Может, все же публичное опровержение?

– Уже нет смысла. Его величество Пальдерик Второй Льдовин сегодня днем, - Гар бросил взгляд на часы, - минут десять назад, отрекся от престола в пользу своего наследника. Хиллиард будет коронован через три дня от наречения жены-избранницы. Также будет изменена процедура Отбора.

Подруги переглянулись. Мадди поежилась, понимая, что передышки не будет. Из купчих в королевы без паузы на освоение придворной жизни.

– А что с Отбором? Теперь наследный принц будет прилюдно зачитывать пожелания?
– заинтересовалась Катти.

– Да, - кивнул белатор.
– И в этих «пожеланиях» обязательно будет пункт о свободном сердце и о доброй воле - в течение суток невеста будет иметь возможность снять венец. Одно из новшеств коснется и нас - мы будем приносить брачные клятвы на кристалле истины.

– Я не боюсь, - уверенно сказала Катарина.
– Вот знаешь, вроде все правильно решили. Но если бы я не попала на Отбор - не встретила бы тебя.

– На самом деле Лиаду сейчас готов на многое, лишь бы не допустить волнений. А то и бунта.

Покивав, ванен Скомпф допила вино и деловито спросила:

– В рамках смены неприятной темы - что взорвалось-то?

– Типография «Янтарного вестника», - ответил белатор.
– Эта газета принадлежала Уоттеру. И он же ее и уничтожил. Нам не удалось снять взрыв-заклятье.

– Но ведь ты сильнейший белатор Келестина?
– поддела Мадди.

– Какая вредная у нас будет королева, - шутливо пожаловался Альтгар.
– Нам времени не хватило. Мы смогли рассчитать момент детонации и вывести людей. Так что, мои дорогие мэдчен, завтра у вас третье испытание. Балы отменены - королевство скорбит по погибшей чести короля.

– И свадьба будет скромная?
– с интересом спросила Мадди.

– Свадьбы - из соображений безопасности они произойдут, скорее всего, в один день. Венчание в тайной серой часовне.

– Ничего не закончилось?
– побледнела Катарина.

– Все закончилось. Но учитывая сюрприз с типографией и ее срочным газетным выпуском - мы предпочитаем разумную паранойю. Дерру Уоттеру незачем мстить нам с Лиаду. Но береженого и Богиня укрывает.

– Что будет с заговорщиками?
– Катарина пыталась казаться безразличной, но ее выдавали подрагивающие губы.

Белатор криво усмехнулся:

– Твой отец передал Кальдоранну описание ритуала и поддерживал Уоттера. И то, и то - по принуждению. Но он скрыл от Совета белаторов проведенный над тобой эксперимент. Скрыл то, что его сын поставил себя над законом. Он даже не изъял у юноши магические фолианты.

– Но четвертый фолиант в нашей семье появился после того, как Леандер...
– несмело возразила Катти.

– В вашей библиотеке было обнаружено пять книг, - грустно произнес Альтгар.
– Одна из которых - мой подарок. Если Сабрина ван Ретт подаст прошение о разводе, то оно будет удовлетворено. Линдгард ван Ретт будет лишен титула и фамилии, те из близких родственников, кто захочет наследовать капитал и недвижимость, будут обязаны сменить родовое имя. Сам Линдгард Безымянный приговорен к десяти годам каторги. Через три года он имеет право подать прошение о помиловании и, если даст все необходимые клятвы, уедет в деревню. В настоящую глушь, а не в Предместья.

Катти плакала. Она не могла винить ни Гара, ни Лиаду, ни королевских обвинителей - смерть прежнего главы белаторов, покушение на нынешнего главу и на Хиллиарда. Королевство балансирует на краю пропасти.

– Он останется жив, - мягко произнес белатор.
– Каторга - это страшно. Но мы не звери - там сносные условия. И помимо заключенных там работают и обычные люди. Между прочим, многие приезжают туда, чтобы заработать на собственный дом. И твоему отцу тоже будет начисляться процент, на который он и купит дом в глуши.

Грустно улыбнувшись, Катти кивнула, мол, продолжай.

– Твой брат будет лишен имени, как и отец. Он также пойдет на каторгу, но вначале немного посидит в тюрьме - до совершеннолетия. Мы не можем отправить ребенка в карьеры. И я лично от себя наградил его проклятьем - он не способен более увидеть ничего волшебного. Ни книг, ни артефактов, ни зелий, ни волшебных существ. Последних - за исключением нежити и нечисти.

Мадди сидела очень тихо и даже не пыталась поставить себя на место бледной, разбитой горем подруги.