– А то ж, - хмыкнула ванен Скомпф.
– Мы это заслужили.

Выступавшим после подруг девицам было тяжело перебить мрачно-лиричный настрой публики. Это удалось только Боудире - та спела невероятно грустную степную песню. Было очень странно слышать жесткий, гортанный язык от девушки типично келестинской внешности. Но вместе с тем... Вместе с тем Катарина отметила миндалевидный разрез глаз Боудиры. И взрывной характер.

«Я точно должна поговорить с ней. Ночью».

Ван Ретт не давала покоя мысль, что где-то среди дорогих ей людей бродит Восьмая. И Катти старательно гнала от себя отвратительную в своей притягательности мысль - может, лишняя невеста погибла в огне? Но, как сказала бы практичная Мадди, нельзя рассчитывать на такую удачу.

До ночи Катарина успела известись сама и извести Мадди. А учитывая, что ванен Скомпф сама переживала из-за скорого конфуза - невоспитанная королева!
– атмосфера в комнате была предгрозовая.

– Еще немного, и мы съедим друг друга, - вздохнула Мадди.
– Хоть бы случилось что.

– Пожар уже был, - эхом откликнулась Катарина.
– Потом только если. Как раз озеро рядом.

– Или хоть дуэль какая-нибудь, - продолжила мечтать ванен Скомпф.

– Но под окнами - чтобы далеко ходить не пришлось, - подправила мечты Катти.

На скрипнувшую дверь подруги уставились с плотоядным интересом. Мадди даже чуть напряглась и подалась вперед - не то в драку готовилась броситься, не то еще что.

Но в дверь вошла Германика.

– Это ты, - разочарованно выдохнула Мадди и обиженно отвернулась.

– Какая теплая встреча, - восхитилась дуэнья.
– Еще немного, и мне потребуется шуба.

Мора Ровейн призвала кресло, и подруги переглянулись - изящное творение было весьма узнаваемо.

– А ты не боишься, что оно под тобой развалиться?
– с интересом спросила Катарина.

– Нет. Опыт большой - вещи либо появляются кусками, либо выдерживают все, что я им назначу.
– Дуэнья, красуясь, прыгнула в кресло. Оно хрупнуло, чуть перекосилось, но атаку выдержало.

Крепко подумав, Катти не стала акцентировать внимание на том, что сама Германика теперь сидит тихо и не шевелясь. Со вздорной дуэньи станется начать доказывать обратное, и тогда падение ей гарантировано.

– У меня есть новости. Во-первых, в данный момент происходит конкурс Симпатий.

«А свой цветок на конкурсе Симпатий я отдам не тебе», - память услужливо подбросила короткое воспоминание. Катарина зажмурилась и отвернулась. С тех прошло меньше месяца, но как же все изменилось.

– Так что я сейчас сделаю у вас два столика, на них будут появляться цветы, вырезанные из драгоценных камней. К ним будет прилагаться записка, - скучающим голосом выдала Германика.
– Даже не рассчитывайте вычислить дарителя - все записки написаны рукой королевского писаря. Скорее младшего, чем старшего.

– Но когда он успел?
– удивилась Катти.
– Мне казалось, что в этот раз конкурса не будет.

– Принц Хиллиард велел принимать цветы после каждого выступления. Кто-то придержал их до третьего конкурса, а кто-то - сразу.

Мора Ровейн прищелкнула пальцами, и в комнате появилось два стола. Хотя спроси кто-нибудь Мадди, она бы сказала, что это два блюда на тонких ножках, - настолько маленькими были столешницы.

– Эм, ты настолько в нас не веришь?
– удивилась мэдчен ван Ретт.

– Цветы мелкие, на каждом столе по десятку уместится, - возмутилась Германика.
– И куда вам сюда впихнуть два больших стола?!

– Будто это наша вина, что во всем дворце нашлось лишь настолько маленькое помещение, - фыркнула Мадди и подпихнула локтем Катарину, скажи, мол.

– Кстати, да, другие невесты живут более свободно.

– Здесь безопасней. Я же уже говорила - прыгать сюда нельзя.

– Но ты притащила кресло, - удивилась Катти.

– Так я же вытащила кресло, сидя здесь, - возразила Германика.
– Ладно, с вами хорошо, но до начала процедуры передачи даров мне нужно разнести столы и оповестить остальных.

Германика ушла. А Катти, досчитав до десяти, негромко произнесла:

– Знаешь, наверное, я перегнула палку.

– Забыли, - отмахнулась Мадди.
– Мы и цапнуться не успели толком.

– И то верно. Слушай, а где цепочка? Помнишь, ты ее убрала в карман?

Подруги вдвоем перерыли всю комнаты, но цепочки так и не обнаружили.

– На кармане прожженная дыра, - Катти сунула в эту дырку палец.
– Может, запоздало вознеслась к Богине?

– Может быть, - с сомнением произнесла Мадди.
– А может, искра прожгла карман, и цепочка где-то у Башни Белаторов валяется.

– И ее уже кто-то переплавил, - вздохнула Катарина.
– Немного неприятно стать участницей кривого ритуала, о котором толком ничего не знаешь.