– Я позже зайду, - на прощание бросила мора Ровейн и исчезла.

Закрыв за собой дверь комнаты, Мадди и Катти устроились в креслах. Катарина в очередной раз пробежала глазами по нотам. А ванен Скомпф, прикрыв глаза, повторяла свой текст. Минут через десять они в последний раз отрепетировали номер, и мэдчен ван Ретт приказала доставить клавесин в малый королевский театр.

– Даже не верится, что скоро все закончится.
– Мадди напилась чистой воды и выдохнула: - Горло ужасно пересыхает.

– Осталось совсем немного, - согласилась Катарина.

– Даже не верится, что скоро я буду жить в роскошном общежитии, - поддакнула подруге Мадди.

Катти поперхнулась смешком:

– Чего?

– А ничего. Дворец полон чужих людей, ни одного своего угла.

– Есть целое королевское крыло, - припомнила Катарина.

– И там живут особо приближенные придворные, - кивнула Мадди.
– Общежитие. Но роскошное.

Приобняв подругу, ван Ретт напомнила ей:

– Наступила эра перемен. Правление Хиллиарда Шестого Льдовина ознаменуется изменением правил Отбора. Если ты выкинешь всех придворных вон из дворца - это никого не удивит.

Мадди только вздохнула и пояснила:

– Да дело-то не в этом. Я просто думала, что у меня будет время. А тут раз - и все.

– Так ведь во дворце траур - никаких балов, приемов и вычурных обедов. Закажем зелья для улучшения памяти, и ты все сможешь.

Стук в дверь заставил подруг нервно переглянуться. А Германика, покорно дожидающаяся, пока ей откроют, заставила испугаться.

– Герм, ты чего?

– А? А, да нет, тут на покоях теперь защита от прыжков, - мора Ровейн выглядела сконфузившейся.

И хотя объяснение казалось логичным, Мадди ей не поверила. И решила внести ясность:

– Если вы, мора Ровейн, вдруг проникнетесь ко мне небывалым почтением - не прощу. Никогда. Я полюбила Лиаду, а он - меня. И...

– Больше не повторится, - улыбнулась Германика.
– Но вы все понимаете, что вне личных покоев должны соблюдаться приличия? Вам двоим можно обращаться друг к другу фамильярно, но все же лучше ограничиваться ничего не значащими, безликими фразами.

После обеда все завертелось как яркие искры в волшебном калейдоскопе. Для номера Мадди и Катти был необходим клавесин - и именно он непоправимо пострадал буквально за час до выступления. Срочно вызванный Альтгар помянул змеиный род и притащил чей-то чужой, ненастроенный инструмент.

Только подруги расслабились, как кто-то проклял мешочек с колдовскими семенами Катарины. Вот только у Катти была вплетена хитрая защита, и одна из служанок покрылась мелкими, дурно пахнущими цветочками.

– Богиня, этот день когда-нибудь кончится?
– Мадди подняла глаза к потолку, затем хищно осмотрела невест-избранниц.
– Девицы явно нарываются на трепку.

– Счастье в том, что мы выступаем первыми, - вздохнула Катарина. Мэдчен ван Ретт не отходила от клавесина и недобро посматривала в сторону Ильтионы.

– Лиаду сказал, что мы должны сесть рядом с ними, а не с невестами.

– И правильно - подтверждение намерений. А завтра на твою красивую голову наденут настоящий Венец.
– Катти стиснула кулаки. Ей было так страшно, что дрожали пальцы.

– К дорфам, - шепнула Мадди и шагнула вперед, к дверям, ведущим на сцену.

Зал был погружен во тьму. Кромешную. Так, что Мадди пришлось за руку провести Катарину до клавесина. Там цвели крохотные, почти не заметные светящиеся цветочки. Ровно столько, сколько нужно, чтобы осветить клавиши.

Мадди вышла в центр зала и рассыпала вокруг себя колдовские семена. Катарина положила руки на прохладные клавиши.

По залу поплыла грустная, надрывная мелодия. Инструмент плакал, и вместе с ним скорбели вырастающие цветы, подсвеченные магией ван Ретт.

Глубоко вдохнув, Мадди начала читать старую, очень старую поэму. О дружбе и предательстве, о любви и ненависти. О прогремевшей войне с Кальдоранном и о том, как начинался Орден Белаторов. С упоминанием каждого выдающегося мага и того, как тот или иной белатор погибал. Погибал, отдавая свою жизнь во благо Родины.

Это было короткое и не особо зрелищное выступление. Но когда Катарина прекратила играть, а Мадди замолчала, когда исчезли цветы и в зале загорелся мягкий свет - люди встали. Молча. И так же молча поклонились. Мадди ванен Скомпф была принята двором как достойная невеста. А Катарина ван Ретт навсегда закрепилась за правым плечом своей названой сестры. Так же, как и белатор Альтгар всегда стоит позади своего младшего брата.

– Мы будем счастливы. Очень!
– Катти не сомневалась ни на секунду, когда давала эту своеобразную клятву.