– О, тогда, возможно, я нравилась бы вам чуть больше?

– Вероятно, - вежливо ответил Альтгар, гадая как свести нежданный конфликт на нет.

– Что ж, попрошу Росицу принести пару томиков грошовых детективов.
– Мэдчен ван Ретт резко встала.
– Прошу меня простить, мне нужно уйти.

– Катарина, я не хотел вас обидеть.
– Альтгар тоже поднялся.
– Иногда я... я часто бываю груб. Простите меня. Но не уходите, прошу.

– Не мне учить вас манерам, - спокойно произнесла Катарина и села обратно.
– Однако позволю себе указать на то, что вы непозволительно часто грубите мне. И дело не в том, что я невеста-избранница. А в том, что вы причиняете боль девушке, оказавшейся во враждебной обстановке. Девушке, которая лично вам ничего плохого не сделала.

Альтгар склонил голову и коротко произнес:

– Виноват. Я редко общаюсь с благородными мэдчен. Как правило, я занят совсем другими вещами.

Нахмурившись, Катти выслушала его признание и ответила:

– Вы вольны прожить свою жизнь так, как считаете нужным. Но предлагаю закончить с обвинениями и перейти к тому, из-за чего вы попросили меня остаться.

Белатор поднялся на ноги и отошел в сторону, за книгами. Ему не понравилось то, насколько обезличенно-вежливо заговорила с ним мэдчен ван Ретт. Да, возможно, он иногда не прав, но это не повод так холодно разговаривать. Вечно девушки обижаются не пойми на что...

– Внимательно посмотрите на эти книги. Вам когда-нибудь приходилось их видеть?

На стол перед Катариной были уложены четыре потрепанных фолианта. Два из них она видела в отцовской библиотеке, один у брата, а по последнему училась сама.

– Разве эти книги запрещены?
– удивленно спросила она, не торопясь отвечать на вопрос.

– Каждая семья может владеть только каким-то одним фолиантом.

– Что ж, я изучила вот этот, - Катти указала на свою «настольную» книгу.
– Мне его подарил лучший друг и любимый человек.

Белатор как-то странно дернулся и посмотрел на Катарину ошеломленным взглядом. Впрочем, сама девушка этого не заметила.

– Любимый человек? Мне казалось, что Отбор закрыт для тех, кто влюблен.

– Он погиб, белатор... То есть, дерр белатор.

– Ясно. Мэдчен ван Ретт, вам знакома только одна книга? Учтите, шар покраснеет, если вы солжете.

– К сожалению, дерр Альтгар, я не могу говорить о нашей библиотеке, - с легкой грустью произнесла Катти. И шар, стоящий на столе, остался молочно-белым.

– А о своей книге можете, потому что она - подарок, - протянул белатор.
– Что ж, подайте мне руку. Мы прыгнем к моим друзьям. И не бойтесь, они не едят юных мэдчен.

– Только надкусывают?
– не удержалась Катарина.

Но через минуту Катти стало не до того. Она очень четко поняла две вещи: во-первых, не «прыгнем», а «растянемся», и во-вторых, больше она это повторять не хочет. Хоть и придется - возвращаться-то надо как-то.

– Вы бледны, - обеспокоился Альтгар.

– Я сейчас умру, - искренне ответила Катарина.
– Вы герой, дерр белатор. Если бы меня так растягивало, я не стала бы повторять.

– Вы уверены в своих ощущениях?
– нахмурился Альтгар.

– Абсолютно. Обратно я хочу вернуться в карете. Или верхом. Или пешком. В общем, хоть как-нибудь иначе.

Катарина немного осмотрелась и истерически хихикнула - она опять оказалась плывущей среди серого ничто.

– Мы в башне белаторов?

– Верно. Северная лаборатория, - громко произнес Альтгар, и перед ними появилась дверь.
– Прошу.

Не без трепета Катарина переступила через порог и едва не оглохла от поднявшегося воя и скрежета.

– Ивьен!
– рявкнул Альтгар.
– Не спи и выруби орты к дорфовой матери!

Через несколько секунд наступила блаженная тишина.

– Что это было?
– тихо спросила Катарина.

– Подтверждение того, что в вашей библиотеке собраны четыре книги знаний.

– Но в Келестине нет запретных знаний, - возразила мэдчен ван Ретт.

– Но есть наказуемые деяния, а также способы этих деяний избежать. Поэтому тот, кто собрал у себя четыре фолианта, будет вынужден заплатить огромный штраф и вдобавок ответить на некоторые вопросы. Вашу книгу кто-нибудь брал?

– Нет, - уверенно ответила Катарина.
– Что? Точно нет. Эта книга - все, что осталось мне от любимого. Я и изучать-то начала ее с горя. Чтобы забыться.

– Забылись?
– с интересом спросил Ивьен.

И Катти спохватилась, что не поздоровалась.

– Добрый день. Да, очень удачное чтиво - мозголомные термины и заумные формулировки. Но если сын мельника смог это изучить, то образованная мэдчен тем более справится. Где мы?

– В лаборатории, - Ивьен широким жестом обвел столы со странными приборами.
– Лучше ничего не трогать - наши ученики накладывают на свои личные вещи проклятья. А юные дарования такие юные и такие дарования, что мы не всегда можем сразу и без последствий снять их заклятья.