***

– Доброе утро, - голос Камиллы выводит меня из воспоминаний.

Кофе уже давно остыл и почти не тронутым стоит на столе.

– Привет, - смотрю я на нее, сравнивая сегодняшнюю Камиллу и ту из воспоминаний.

– Что–то случилось? – спрашивает она.

С небрежным пучком на голове, в мужской футболке и босиком она выглядит на удивление взрослой. Может, дело во взгляде? Из него почти исчезла та детская наивность, что часто просматривается у ее ровесниц.

«Нет», - хочу сказать я, но тут раздается мелодия телефонного звонка.

– Да, - поднимаю я трубку с чувством чего-то нехорошего. Утренние звонки всегда не к добру.

– Здравствуй, Андрей, - строгий голос Бестревы Семеновны, кажется, заполняет всю кухню.

– Здравствуйте, - напряженно отвечаю я.

– У меня к тебе дело – это на счет Самойловой Камиллы, - переходит к сути директриса. – Срочно.

– Хорошо, я скоро буду, - отвечаю я как можно спокойнее.

В трубке раздаются гудки. Камилла замирает с чашкой в руках, а ложка просыпает сахар на стол. Она тоже все слышала, и в ее глазах читается тот же страх, что ползет по моей спине.

Возможно, Ромка все же успел что-то сохранить или кому-то рассказать. Чем это закончится, уже сложно сказать, но ловлю себя на мысли, что что бы ни оказалось, я должен уберечь ее – мою взрослую девочку.

18 глава. Разрушение мира

Эхо телефонного звонка еще звучало у меня в ушах. Я и Андрей стояли друг напротив друга, в воздухе летает тревога, не давая нам даже сдвинуться с места. Он пришел в себя первый, и практически бегом направился в спальню, не сказав мне ни слова. Я, тоже очнувшись от ступора, ринулась к себе. Схватив первую попавшуюся одежду , стала судорожно натягивать ее на себя. Завязав волосы в хвост, и схватив рюкзак, поспешила в прихожую. Он уже был там.

– Я поеду с тобой, - без предисловий сказала я, обувая сапоги.

Андрей, лишь мельком взглянув в мою сторону, согласно кивнул, все равно мне нужно было в школу, сейчас, или на час позже не так важно.

– Как ты думаешь, что случилось? – задала я, наконец, вопрос, вертевшийся у меня в голове, когда мы уже выехали на шоссе.

– Не знаю, - пожал мужчина плечами, оглянувшись на меня, и видимо увидев мое испуганное лицо, натянуто улыбнулся. – Возможно, какие-то вопросы по твоим прогулам. В последнее время их было не мало, а ты не забыла, что идешь на медаль?

Я тоже выдавила из себя улыбку, но что-то мне подсказывало, что все не так уж просто.

Ладонь Андрея накрыла мою: – Давай не будем паниковать раньше времени.

– Хорошо, - выдохнула я. – Все будет хорошо, - повторила я тише, смотря в окно на пролетающий мимо пейзаж.

До школы доехали как назло на удивление быстро, без привычных автомобильных пробок, которым сейчас я бы была очень рада. Но как говорят: «перед смертью не надышишься».

Когда мы шли по почти пустому коридору мои ноги подгибались. Мне, казалось, еще секунда, и я упаду на колени прямо посередине дороги к кабинету директора, но я почувствовала пальцы Андрея на своей руке. Его сильная рука, помогала мне держаться, это единственное в этом мире, что помогала мне держаться эти долгие месяцы.

Войдя в приемную директора, где не было никого, даже секретарши. Мы подошли к кабинету Бестревой Семеновны.

– Подожди меня тут.

Я почувствовала, как пальцы мужчины отпустили мое предплечье. Острое чувство потери кольнуло сердце. Словно за этой дверью Андрея ждало что-то ужасное, ужасное не только для него, но и для меня.

– Нет, - выдохнула я, схватив его ладонь.

Он посмотрел на меня с удивлением, казалось, не до конца понимая мою реакцию, но посмотрев мне в глаза, лишь покачал головой умоляя держать себя в руках. Его пальцы выскользнули из моих, и мужчина, развернувшись, шагнул к дверям, и тихо постучал.

– Да, войдите, - услышала я голос директрисы.

Андрей, секунду помедлив, открыл дверь и шагнул через порог. Мне оставалось только ждать. Ждать, облокотившись о равнодушную к человеческим жизням, холодную стену, чтобы не упасть.

***

Несколько секунд я стоял у двери, словно провинившийся первоклашка.

– Проходите, Андрей Владимирович, - голос женщины звучал холодно и строго.

Я узнал этот тон, так она обычно говорит с хулиганами и двоечниками.