– С удовольствием, – отвечал я.

Николай достал нож, выстругал из сука что-то наподобие лопатки, начал рыть у самого берега ямку, обложил дно ямки крупной речной галькой и скомандовал:

– Что сидишь как барин, хворосту давай.

– А что его давать-то, вон его сколько. Вдоль и поперёк – всё в хворосте да в сушняке.

Запылал костер, стало как-то по-домашнему. Николай спустился к ручью и начал разделывать тушки, потроша и выкидывая внутренности.

– А щипать не будешь?

– Сейчас увидишь, сам так делать будешь да ещё других научишь.

– Ну-ну, давай-ка, обучи меня.

– А вот смотри, как это делается: помыли внутри тушки, сейчас сюда положим промытый рис, соль, и забиваем глиной под перо, вот так, заравниваем, и получается глиняный колобок.

– Ну а дальше?

– А дальше – бери и неси к костру, благо он уже прогорел. Ты – в «керзачах», так давай ногой угли в сторону отгреби.

– Ну, ты даёшь. От сапог тогда ничего не останется!

– Ой, пожалел свои «керзачи»! – сказал Николай, улыбаясь, это был его очередной прикол.

Он взял оструганную, как лопата, палку и отгрёб угли, очистив ямку.

– Вот в эту печку на раскалённые камни, как в сауне, положим аккуратненько наш деликатес.

Мы уложили шесть тушек рябчиков, спрятанных в глину.

– А что дальше? – полюбопытствовал я.

– Сейчас нужно загрести всё углями, закрыть золой и разжечь новое кострище.

Запылал новый костер. Мы разложили на чистую тряпку хлеб, соль, зеленый лук, по огурцу и, исходя слюнками, стали ждать. Наконец-то Николай подал команду. Разгребаем, выкатываем раскаленные глиняные шары. Они исходят дымом, прожигают своим жаром уже пожелтевшую траву, разнося какой-то непонятный аромат.

Мы подбросили в костер дровишек, и Николай палкой подкатил две глиняные кубышки.

– А теперь смотри.

Этой же палкой он шарахнул по кубышке. Она рассыпалась, и в осколках лежала запеченная розово-белая, пахнущая ароматом тайги деликатесная еда. Съесть мы смогли только по две порции. Пища получилась уж очень сытная. Рис, пропитанный соком дичи, и лук придали творению Николая фантастический аромат.

– Ну, ты, друг, и впрямь меня удивил, я такого ещё не пробовал.

– Учись, пока я жив, – пошутил Николай.

Чай из таёжных трав добил нас окончательно. Мы оба, не отходя от охотничьего стола, тут же улеглись и, видно, хорошо поспали. Встали, когда солнце уже ушло за тот перевал, с которого мы спустились сюда, в долину.

– Ну, старик, что делать будем?

– Давай собираться в обратный путь.

Сложили в рюкзаки всё, кроме шаров, оставшихся от обеда.

– А это что, оставим? – здесь я проявил инициативу.

– Нет, что ты, такую вкуснятину, да никогда!

– Тогда клади эту тяжесть в свой рюкзак и таскай.

– Ладно, буду таскать, а если попросишь, я тебе только комбинацию из трех пальцев покажу.

– Через час-полтора будем уже «в зимовье», там накормят, – шутливым тоном ответил Николай.

Мы идём примерно часа два, уже давно стемнело. Вроде бы прошли тот же перевал, а местность какая-то незнакомая. Пробираемся через какой-то распадок, где в рост человека растет иван-чай. Худо то, что он цветёт летом довольно привлекательно, а осенью именно в это время пушится. И каждый наш шаг – это взлет пуха, а пух и гнус – это целая беда. Чихаем, кашляем, но идём вперёд, раздвигая заросли. Вот они закончились.

Вышли на высоковольтную линию, то есть бывшую линию, так как, в настоящий момент, это – обгорелые опоры, оборванные провода и валяющиеся лопнувшие изоляторы. Хорошо, что над нами стоит луна. Если бы её не было, то пришлось бы ночевать там, где застала темнота, а пока мы в надежде, что куда-то придём.

– Давай отдохнём, а то этот иван-чай хорошо угостил нас.

Я согласился, и мы присели на поваленное обгоревшее дерево.

– С одной стороны, хорошо, что мы вышли на высоковольтную линию, – рассуждает Николай.

– С другой стороны, что это за линия и куда она идёт, чёрт её знает, – продолжаю я.

– Это точно, давай порассуждаем, в какую сторону нам идти. Я предлагаю вот в эту, – Николай показывает направо.

Меня как током дёрнуло от этой обгоревшей высоковольтной линии. Охотой я увлечён с десятилетнего возраста и кое-что в этом понимаю, а тут мне пытаются навязать решение – идти «в никуда»! Да не бывать этому!

– Николай, ты не прав, надо идти в противоположную сторону, то есть налево.