Шму терпеливо водила пером по странице, заполняя ее по-детски аккуратными буквами. Прежде она никогда не пробовала писать, но, раз взявшись под диктовку Корди, обнаружила, что вполне сносно управляется с писчими принадлежностями. По крайней мере, выполненные ее рукой рапорты получались куда понятнее странных и загадочных сообщений Корди, буквы которых выглядели так, словно их нацарапал ножом какой-то дикарь. После этого капитанесса распорядилась, чтоб записи вела Шму. К вечеру следующего дня они сообща исписали уже три дюжины листов.

Писать приходилось много. Так много, что Шму иной раз дула на уставшую руку, водившую пером – пальцы от напряжения сводило так, словно она пробивала ими полуторадюймовую броню. Но приказ капитанессы был слишком однозначен и прям, чтоб от него можно было уклониться.

«Обойти весь корабль, - распорядилась она, - От носа до кормы, каждый дюйм. Составить список всех магических… недоразумений, что встретятся по пути. Даже если это запах сыра или случайный сквозняк! Я хочу знать, что происходит с «Воблой» и насколько опасной она может быть для экипажа».

Корди взялась за дело со всей ответственностью и немалым пылом. Шму подозревала, что дело вовсе не в исполнительности Сырной Ведьмы, она просто старалась занять себя чем угодно, лишь бы не думать о мечущемся в бреду Мистере Хнумре.

В самом скором времени «жорнал» оказался густо исписан заметками, сделанными разными руками и разным почерком, иногда с подписями, иногда с непонятными отметками – явный признак того, что к его заполнению приложил руку каждый из экипажа.

«Стеньга бизань-мачты на ощупь холоднее, чем прочие части рангоута» - изящный мягкий почерк со множеством фривольных хвостов и завитушек.

«Бутыль оливкового масла на камбузе наполнена медным купоросом» - неуклюжие тяжелые буквы, оставленные, кажется, не человеческой рукой, а тяжелой громоздкой лапой.

«Есле прыготь на правой ноге девятнаджцать раз, в голове получаится странный жвон».

«Брошенные на палубу заклепки всегда образуют кучки с нечетным количеством заклепок».

«Хранящийся в трюме канат сросся сам с собой», - строгие чопорные литеры, словно перерисованные из тетради по чистописанию, - По поводу оформления журнала, довожу до сведения экипажа, что записи должны быть корректны, понятны и снабжены подписями. Капитанесса А.Ш.»

«Восточный ветер опять пах сыром. Кажется, пармезан. Тренч».

«Серебряные ножи, если закрутить их на столе, всегда указывают черенком на восток. Габерон».

«Загадочное свечение ночью на гандеке». Перечеркнуто. «Не принимать во внимание. Это Габерон накручивал волосы на папильотки. Тренч».

«Будешь за мной шпионить - пущу на корм рыбам! Г.»

«Ринриетта, приструни своих мальчишек, они опять валяют дурака вместо того, чтоб заняться работой. Первый помощник».

«ДЯДЮШКА КРУНЧ АПАТЬ ВАРЧИТ, НО ЭТА НРАМАЛЬНО, НЕ ОНАМАЛИЯ»

«Если будете забивать журнал посторонними записями, заставлю нести круглосуточную вахту в трюме. Капитанесса А.Ш.»

«Наблюдение. Всплески магической энергии регистрируются все чаще и я до сих пор не могу их локализировать. Пять минут назад корабль самовольно сменил румб, по счастью, я был наготове и не допустил изменения курса. Получасом ранее сам собой поднялся мидель-кливер. Это меня беспокоит. Раньше «Вобла» никогда себя так не вела. «Малефакс».

«Исчезли еще две офицерские каюты по правому борту. Не осталось даже дверей».

«ШМУ ЗАКОНЧЕЛА ПРАВЕРЯТЬ ТАКЕЛАЖ, ВСЕ ВПАРЯДКЕ».

«Опять наткнулся на стаю карпов. На магических не похожи, но что здесь делают – не понятно. Тренч».

«Во время ночного дежурства звезды над кораблем дважды выстраивались в надпись «РОЗА, ХРАНИ КОРОЛЕВУ». Какая-то чертовщина. И чем дальше, тем сильнее. Первый помощник».

«Поскольку наша прелестная капитанесса категорически приказала ее не тревожить, изложу свои выводы в «Жорнале учота». Итак, если верить записям за последние два дня, эпидемия спонтанных магических проявлений не только не идет на убыль, но и напротив, активизируется, график показывает неуклонный рост по экспоненте. У меня складывается устойчивое впечатление, что магия рвется из-под контроля, причем место ее прорыва невозможно предсказать. «Малефакс».

«Может, у нас течет котел? Выглядит так, словно «Воблу» заливает галлонами магических чар. Габерон».

«Котел в порядке, пустобрех никчемный. Мы с Тренчем уже трижды осмотрели всю систему, включая трубопровод и патрубки. Кроме того, последние двенадцать часов мы идем только под парусами. Течи нет. Старший помощник».

«Можешь считать себя капитаном, ржавая бочка. Раз уж Ринни самоустранилась от командования. Кто-нибудь вообще видел ее за последние сутки? Габерон».

«СЕДИТ У СИБЯ В КАЮТЕ, НЕ СКЕМ НИ ГОВОРИТ, СЛУШАЕТ МУЗЫКУ».