Согласно кивнув головой, повелитель поерзал, устраиваясь на диване поудобнее, всем своим видом демонстрируя, что он готов внимательно слушать дальше. Вот только эльфийское высочество, похоже, решил, что со старшего демона полученной информации хватит, поэтому владыке пришлось изогнуть бровь и изобразить на лице нечто скептически-недоверчивое, побуждая замолчавшего и недовольно нахмурившегося блондина поделиться дальнейшими подробностями. Но продолжил рассказ Горас, за что и словил от напрягшегося эльфийского лорда мрачный взгляд, показывавший, насколько ушастый принц недоволен проявленной инициативой, а точнее, как подозревал император, тем, что собирался рассказать демон: — Аорриэль мне понравился уже очень давно, — голос брюнета звучал непривычно мягко, даже нежно. Он до сих пор вспоминал то посещение ледяных чертогов северных эльфов, к которым отправился с дипломатической миссией.

Огромное синее бездонное небо с тонкой паутиной облаков, накрывшее своим куполом бескрайние, такие непривычные для огненного создания снежные равнины. Согнувшиеся под тяжестью белоснежной шубы деревья и покрытые ледяной скорлупой и сугробами купола и шпили эльфийского дворца поражали своим спокойствием. И на фоне этого морозного величия двигалась, скользила, меняла стойки, перетекала из одного положения в другое гибкая стройная фигура, похожая на заблудившийся на заснеженных просторах золотистый луч.

Длинная разлохматившаяся от активной тренировки коса ловила свет солнца и, казалось, отражала его на утоптанный снег площадки. Отдельные прядки прилипли к вспотевшим вискам. Когда этот солнечный вихрь, наконец, остановился, на демона взглянули удивительные глаза, цвет которых в этом царстве бело-синей гармонии смотрелся странно, непривычно, напоминая о весне и оживавших вместе с ней лесах на северной границе империи.

В тот момент, оглядывая тренированное тело, бледные, несмотря на тяжелую тренировку щеки и сложенные в вежливую холодную улыбку губы, демон в первый раз почувствовал, как ворохнулось в груди сердце. А потом выяснилось, что удивительный золотоволосый эльф оказался еще и интересной личностью. Не полагаясь на свой титул и богатство рода, он открыл свое дело, весьма успешное, надо сказать. Собственно по деловым вопросам высокородный лорд и прибыл к северным родственникам. Умный, спокойный, ироничный, он привлекал внимание многих и заставлял все больше влюблявшегося демона гневно сверкать глазами и раздувать ноздри, давя в себе собственнические чувства по отношению к блондину. Который, увы, обращал на демона ровно столько внимания, сколько требовалось по этикету, и ни каплей больше.

Лорд Аорриэль, как и большинство эльфов, страдал излишней нетерпимостью, надменностью по отношению к окружающим и был вежлив и приятен ровно настолько, насколько это диктовалось делами. И к демонам в целом, и одному весьма заинтересованному в частности, относился с прохладой…. Ледяной.

В тот раз наследнику пришлось отступить, взять паузу, но это не мешало ему наблюдать за своей второй половиной, а что это так демон уже не сомневался, издалека. Горас прекрасно понимал, что готов просто уволочь, похитить эльфа, но пока держался, дожидаясь, а точнее тщательно подготавливая удобный случай, чтобы попытаться изменить мнение высокородного ушастого о себе».

Увы, вмешались диктаторские планы императора эльфов. Начавшаяся война не способствовала налаживанию отношений. Каждый раз, оказавшись на поле боя, Горас осматривался, выискивая местоположение эльфийских лучников, но не для того, чтобы нанести сокрушительный удар, он отказался от руководства войсками, а чтобы найти золотоволосую голову и уже не выпускать своего блондина из вида, надеясь на то, что сумеет прикрыть в самый нужный момент.

Вступивший в разговор Аорриэль с удивительно светлой улыбкой вспоминал, как, почувствовав на себе огненное заклинание, приготовился отражать магическую атаку. Но вражеский маг почему-то медлил, так что эльф попытался стряхнуть чужую магию, с обреченностью понимая, что не может, не хватало сил. А потом начался бой. И вот там-то, под градом чужих стрел и заклятий, блондин осознал, что его оберегали. И защитник находился в стане врага.

Владыка тихо вздохнул. Ворошить в памяти картины бессмысленной и жестокой битвы, спровоцированной чьим-то параноидальным желанием властвовать, было неприятно. Он тогда приложил массу усилий, чтобы покончить с этой дурью зарвавшегося глупца одним ударом. Особый отряд под руководством герцога Келас и при логической и магической поддержке младшего принца-демона прорывался в эльфийский дворец. Как и предполагал повелитель, клинок у горла императора эльфов оказался самым весомым аргументом для окончания войны и признания поражения.

Тем временем Аорриэль продолжил рассказывать, как на протяжении нескольких битв пытался найти своего защитника, пока однажды не столкнулся взглядом со знакомым демоном, голубые глаза которого каждый раз вспыхивали алым огнем при виде эльфа. И лорд отвел лук в сторону, выпуская стрелу в летевшего высоко в небе магического вестника. Ведь вычленить схожие элементы магических базовых составляющих и понять, кто щедро делился энергией, оберегая, не составило никакого труда.

Пронзенный стрелой вестник, вместо того, чтобы рассыпаться в воздухе огненными искрами, вспыхнул ярким пламенем, в центре которого возникло изображение эльфийского дворца и главы империи, приказывавшего прекратить сопротивление. Аор отложил лук. Увидев аккуратно, настороженно двигавшихся по направлению к их линии наступления, которая за пару дней отчаянного сопротивления и последующей атаки демонов превратилась в линию обороны, воинов противника эльф с трудом подавил желание почувствовать в руках успокаивающий холод рукояти меча и стоял неподвижно, ожидая, что же произойдет дальше.

Сопротивляться приказу императора смысла не было. Это и так была последняя линия обороны, и почти каждый, находившийся в ней эльф осознавал, что это его последний бой. И был готов к смерти в своей финальной битве, просто потому, что выбора уже не осталось. И сейчас, сложив к ногам клинок, принц думал не столько о себе, сколько о слишком молодых или пожилых эльфах, об эльфийках и детях, спрятанных в лесной чаще, у которых появился шанс выжить. Ради этого следовало потерпеть. Даже если победители захотят уничтожить всех, кто выступал с оружием в руках. И стоявшие рядом солдаты смотрели на уважаемого многими лорда и, беря с него пример, тоже ждали, глядя в глаза приближавшихся с оружием наготове демонов.