Вскоре проснулись и подтянулись к костру остальные. Они выглядели ошеломленными, как будто им все еще не верилось в случившееся накануне, а Арквенэн так прямо попросила:

— Сделайте милость, скажите, что вчерашнее мне приснилось…

Увы. Предательство Феанаро не было сном. Заново осознав и его, и наше решение идти в Серединные Земли по льду, мы ощутили нетерпение пополам с беспокойством. Лальмион намекнул, что путь будет нелегким. Но тем страшнее ждать его начала, ведь в мыслях трудности и опасности часто кажутся ужаснее, чем они есть на самом деле. Наш путь на Север был куда как сложен, однако мы все-таки дошли. Значит, пройдем и дальше.

Скорее бы Лорд Нолофинвэ объявил выступление!

За едой мы торопились, словно боялись опоздать, и на место, указанное Лальмионом, пришли одними из первых. Нетерпение снедало многих, толпа на берегу быстро росла. Вскоре вместе с Артафиндэ явился Лорд Нолофинвэ и, никого больше не дожидаясь, начал разговор.

Первым делом он спросил, осталось ли неизменным наше решение продолжать путь.

— Да! — в один голос ответила толпа.

— Хорошо. Я рад нашему единодушию, — кивнул Нолофинвэ. — Однако мы должны ясно понимать, что отныне можем рассчитывать только на себя. Помощи ждать неоткуда, любая ошибка может стать последней. Отныне мы не можем позволить себе быть опрометчивыми и торопливыми. Одного желания одолеть льды мало. К этому пути надо подготовиться.

Возразить было нечего. Нолофинвэ продолжал:

— Корабли достигли другого берега за несколько кругов звезд. Путь по льду может оказаться в разы дольше. Многие из вас бывали в высокогорье и знают, как трудно порой пробираться по ледникам и снегу. Каково <i>жить</i> среди снегов, знают лишь некоторые. Достопочтенный Лальмион, прошу, расскажи всем то, что ты вчера рассказал мне.

Лальмион вышел из толпы и, встав рядом с Нолофинвэ, начал:

— Всем вам известно, что я родом из Серединных Земель. В юности, еще до Похода к Свету, мне довелось оказаться на севере. Нет, не во владениях Врага, а гораздо восточнее. Наша ветвь — дюжина семей — перебралась в тамошние глухие леса, надеясь укрыться от вражьих тварей. Пришли мы туда летом, в теплое время, когда в лесу хватало дичи и ягод, а в озерах рыбы. Зная, что позже наступят холода — так в Серединных Землях случается каждый год — мы выстроили дома из дерева. Но мы не сделали запасов, ибо там, где мы жили раньше, пища всегда была в достатке.

Мгновение помолчав, он продолжал размеренно:

— Холода оказались суровее, чем мы ожидали. Сначала лили бесконечные дожди, земля раскисла, реки вышли из берегов. Охотиться стало трудно. Когда деревья сбросили листву, ударили морозы. Вода замерзла и на земле, и в небе, дождь превратился в снег, и его насыпалось столько, что олени проваливались в сугробы по брюхо. Дичь ушла. Озера и реки покрылись толстым льдом. Мы выдолбили прорубь, чтобы ловить рыбу, но уловы были скудными. Сушеных ягод и грибов хватило ненадолго. Начался голод.

— Варево из коры, хвои и древесных почек не насыщало нас, — рассказывал Лальмион в полной тишине. — Когда у нас умер младенец — умер оттого, что у его матери пропало молоко — мы решили вернуться на юг. Ослабевшие от голода, мы не могли быстро идти по заснеженным чащобам. Путь растянулся на несколько недель и забрал жизни еще троих детей и пятерых взрослых. Их убила стужа и вьюги. Все же мы добрались до поселения соседней ветви. Родичи приютили нас, хоть и сами терпели нужду… Здесь, в Благом Краю, мы не вспоминали о той зиме. Но сейчас пришлось вспомнить, чтобы сказать вам: голод и холод — враги, проигрыш которым означает смерть.

Безыскусный рассказ Лальмиона потряс меня. Вот, значит, какая жизнь ожидает нас в Серединных Землях! Жизнь, в которой сама природа оборачивается врагом, безжалостным и бесчувственным. Бороться с ним приходится круг за кругом, из года в год…

Но, с другой стороны, наши сородичи как-то живут там до сих пор!

— Лальмион, зачем ты говоришь это? — крикнул кто-то из толпы. — Хочешь запугать?!

Другой воскликнул с обидой и страхом:

— Почему ты не предупредил нас раньше?!

— Не предупредил?! — удивился Лальмион. — Вас предупреждал посланец Манвэ, потом сам Владыка Мандос, наконец, Лорд Арафинвэ. Вы не послушали их. Что изменили бы мои слова? И я не собираюсь никого запугивать. Я лишь хочу сказать, что идти во льды в обносках и без еды — верная смерть. Верхом глупости будет полениться запасти пищу и теплую одежду, а потом всем народом сложить там головы!

— Не горячись, достопочтенный Лальмион, никто не спорит с тобою, — примирительно молвил Нолофинвэ. — Что ты предлагаешь?

Предложение Лальмиона было простым: оставаться здесь до тех пор, пока мы не соберем нужные припасы.

— Коль скоро мы решили поселиться в Серединных Землях надолго, торопиться нет смысла, — сказал он. — Придем мы туда месяцем раньше или позже, не имеет значения. Нам ни к чему гнаться за Феанаро. Куда важнее без потерь добраться до того берега.

Рассказ Лальмиона впечатлил даже самых нетерпеливых, и возражений не нашлось. Лагерь решили перенести за прибрежные холмы — там не так ветрено, гуще растут деревья, и впридачу охотники видели большие стада оленей. Многие с сожалением оглядывались на море. Но теперь нам некого было ждать с востока, нечего высматривать среди волн. А для долгой стоянки те места подходят куда лучше.