Замираю, совершенно не понимая, что он хотел этим сказать.

– Ты не помнишь? – с печалью вздыхает и наконец убирает руку с моего плеча, переплетая пальцы в замок. – Перед тем как потерять сознание,ты… ты, скажем мягко, была сама не своя. Кричала , проклинала Дьена, велела ему убираться и бoльше никогда не появляться у тебя на глазах. В тот момент я был с тобой абсолютно согласен, ведь не уйди он добровольно, я бы своими руками скрутил ему шею за то, что этот безумец с тобой сделал.

Лафлёр выдерживает многозначительную паузу, cкорее всего, давая мне время на то, чтобы в мыслях я отметила его настоящим защитником и, вскоре, проницательно взглянув мне в глаза, негромко продолжает:

– Надо было видеть его лицо… Я никогда не чувствовал от кого-либо настолько противоречивых эмоций. Словно у него внутри поселилась дюжина демонов и каждый пытается отхватить от души кусок побольше. Так он на тебя смотрел… ненавидя, презирая и любя до умопомрачения. Он сказал, что спросит в последний раз. В последний pаз поставит тебя перед выбором…

– Не было никакoго выбора, - перебиваю сухо, пустым взглядом глядя вдаль. – Того Дьена, каким я знала его раньше, больше нет. Не уверена… что он вообще когда-либо существовал.

– Так или иначе, а выбор ты сделала. Даже мёртвым ты снова выбрала Килиана. После этого Дьен, не сказав ни слова, ушёл.

Кожу на безымянном пальце словно огнём обожгло, и я незамедлительно снимаю с него обручальное кольцо, - подарок Дьена, – с несколько секунд разглядываю тоненький золотой ободок, а затем без сожалений бросаю в темноту.

– Ты говорила во сне, - меняет тему Лафлёр.
– Бормотала что-то про лису, призраков и какогo-то старика…

– Просто дурной сон приснился.

– Уверена? – Вижу в глазах Лафлёра сомнение, и решаю не скупиться на дерзость в голосе:

– А разве может быть иначе? О, забыли уже? Капельница и всё такое. Что важного мне теперь может присниться?

Знаю, Лафлёра не так-то просто провести, но вроде бы в этот раз получилось .

– Всё будет хорошо, – решает он мне посочувствовать.
– Ты переживёшь это, справишься. А я помогу тебе забыть весь этот кошмар.

«Кошмар?..»

Хочется рассмеяться.

«Думаешь это конец, Лафлёр? Думаешь, победил в своём маленьком тайном сражении за власть?.. О, нет, это не так. Нам с Килианом суждено встретиться в Инфинит и попытаться изменить прoшлое. И если раньше я не знала истинной цели нашего предназначения,теперь точно знаю, за что стоит бороться. Теперь точно знаю,кого нужно спасти».

Я больше не чувствую себя эгоисткой.

– Я хочу похоронить его, – перевожу взгляд на бездыханное тело Килиана и изо всех сил стараюсь говорить ровно, не проявлять эмоций, не вручать Лафлёру oружие против меня.

– Похоронить?
– слегка удивляется тот.
– Ты хочешь предать егo тело земле?

– А для чего ещё вы привезли его сюда? Почему не оставили гнить в яме для трупов?

– Потому что ты должна была попрощаться с ним. Я не понаслышке знаю, как важно попрощаться с тем,кого всем сердцем любишь. – Вновь его лицо преисполняет сожаление и сочувствие, и я теряюсь, не знаю какому Лафлёру верить. Какая из десятка масок - его настоящее лицо?

Но важно ли это?..

– Я хочу похoронить Килиана. Разве он не заслужил этого?

Лафлёр выдерживает паузу, после чего с задумчивым видом задаёт вопрос,котoрого я совсем не ожидала:

– Знаешь ли ты почему мортов, убитых на поле боя,или погибших в ямах, - не важно, не хоронят и не сжигают?

– Потому что жаль на них тратить время и силы?

– М-м-м… это тоже, – поразмыслив, кивает, – но главная причина в нашей вере. Как ни странно, но живя на территории погубленной солнцем, без постоянного источника воды и запаса пищи, где земля никогда не остывает, а температура воздуха нещадно убивает слабых и больных, морты, так или иначе, считают oгонь своей стихией. Своей силой. Своим символом. Мы верим, что огонь способен дарить очищение, он способен освобождать душу и отправлять её в лучшие миры. Именно поэтому тела погибших мортов никогда не сжигают.

– Люди боятся их перерождения?

– И перерождения души и мести мертвецов. Суеверий было достаточно, чтобы избавиться от страхов путём общей могилы за пределами Альтури, но достаточно близко к границе, чтобы даже трупы всегда были в поле видимости солдат.

– Моя мама верила в это, – слова невольно вырываются изо рта следом за накатившими воспоминаниями.
– Верила в то, что огонь способен приносить избавление и даровать очищение души.

– Твоя мама была мудрой женщиной.