– Не намного старше тебя, – Джон оглянулся на друга и взял меня за руки. – Какая девушка! Сам бы у такой лечился. Джил, я приглашаю вас с Леоном через пару дней ко мне на закрытую вечеринку. Будет живая музыка, дресс-код в стиле шестидесятых.

Я бросила восторженный взгляд в сторону возлюбленного.

– Придем, Джон. Пора выводить мисс Краун в свет, – Берри поставил пустой стакан на столик и подошел, чтобы забрать мои руки из рук приятеля. Очень ненавязчиво.

– Буду ждать.

Из воспоминаний меня вернул голос Леона.

– Джил, опять в мечтах пребываешь. Помнишь, что ты сегодня сама будешь проводить вскрытие? Там интереснейший случай.

– О нет, мистер Берри, – я стянула с себя маску и перчатки и раздосадованно швырнула их в специальный контейнер. – Мы должны успеть собраться на вечеринку.

– О да, мисс Краун, а то ведь кто-то может и не пойти туда, – Леон тоже снял маску и ехидно улыбнулся. Не возлюбленный, а мачеха-маньяк из «Золушки».

– Ладно, веди меня на свое кладбище домашних любимцев, – проворчала я, закусив губу. Скорее бы вечер!

Я поджидала Леона за чашкой кофе в «Старбакс» в прехорошеньком платье-футляре, которое купила накануне. Бери не сразу узнал меня, но, когда я окликнула его, расплылся в довольной улыбке.

– Блеск! Правда, платье можно было купить и не такое короткое. Я сойду с ума от ревности.

– Ты не менее шикарно выглядишь, так что мне тоже придется поволноваться.

– Зачем мне чужие прелести, когда рядом богиня. А вот ты сегодня искусишься, готов поспорить, – мы сели в кабриолет, и Леон провел ладонью по моей щеке. – Будь осторожна, голубка. Запомни, все тебе будут улыбаться, но это напускное. Мы с приятелями договорились сыграть в покер, так что придется оставить тебя одну. Надеюсь, ты не будешь скучать. И… я хочу поговорить с тобой после вечеринки. Это очень важно для нас обоих.

– Зачем ждать вечера? Скажи сейчас, – безмятежно улыбнулась я, лишь догадываясь, о чем может пойти разговор.

Берри усмехнулся, включил передачу и резко рванул с места.

Роскошные автомобили останавливались сегодня перед резиденцией Джона Килта. Его звездные друзья прибывали и прибывали. Мы прошли в ворота, оставив пригласительный билет у охраны. Глаза разбегались: настолько все было ярко, празднично и похоже на сказку. Красивые женщины и мужчины будто бы возникли из другого измерения и времени.

Уф, я не поверила своим глазам: распахнув объятия, к нам направлялся великий актер ушедшего века Джек Фергюсон, фильмами которого я засматривалась с детства.

– Леон, ты бы знал, как мне нужна твоя помощь! – мужчины обменялись рукопожатиями и расцеловались. – Собирался на днях тебе звонить. Вау, кто это с тобой?

– Моя девушка, Джил Краун.

Таким образом, Берри представил меня знакомым, которые встретились нам на вечеринке. Я прошла через десятки приветствий, однообразных вопросов и ответов, но все равно голова кружилась от удовольствия. Негромко играл джаз-банд, и вскоре мой спутник прошептал мне:

– Я не лучший танцор на вечеринке, но позволь пригласить тебя, – с этими словами Леон подхватил меня за талию, и мы закружили вместе с остальными. – А ты великолепно двигаешься, голубка.

Я мило улыбнулась возлюбленному, поймав себя на мысли, что он никогда не видел моих танцев, не слышал, как я пою. Мужчина научил меня премудростям жизни и любви, но не дал до конца раскрыться перед ним моей артистичной натуре. Мне хотелось бы продемонстрировать Леону свои таланты, но мы жили по написанному им сценарию.

Этим вечером к нам подходили здороваться многие шикарные женщины, которые целовали моего спутника в знак приветствия. Я удивлялась, с каким вожделением некоторые дамы смотрели на него. К моему спокойствию, Леон был одинаково обаятелен и холоден для всех. На красавиц Берри взирал, как на породистых лошадей – с должным восхищением опытного наездника, но без намерения приобрести.

Джон подошел к нам спустя час и попросил разрешения похитить моего спутника для игры в покер. Я отпустила возлюбленного, пообещав тихонько посидеть в уголке сада, где выступала незнакомая мне музыкальная группа. Терпения хватило ненадолго. Когда солист сделал зрителям предложение ненадолго заменить его, меня просто вынесло на сцену. Я любила музыку шестидесятых и без раздумий взяла микрофон, запев песню из фильма «Шербургские зонтики». Мой чуть хрипловатый голос и необычная интерпретация привлекли внимание публики. Вокруг сцены стали собираться интересующиеся. И вдруг я увидела ЕГО.

К сцене приближался Роберт Эванс. И не просто приближался, а шел именно ко мне. Глаза в глаза и восхитительная улыбка! Актер поднялся на сцену и взял гитару у одного из музыкантов. Бешеная энергетика молодого человека передалась мне, и за спиной словно выросло два крыла. Его взгляд поджигал каждый мой нерв, я потеряла чувство реальности. Вслед за этой песней Роберт заиграл «Историю любви». Я знала ее на испанском языке и запела исключительно для него. Эванс иногда склонялся к моему микрофону, чтобы подпеть, и тело мое, помимо воли, трепетало от прикосновений актера. Песня закончилась, но у нас уже появились свои зрители, требующие продолжения. Я запела хит всех времен и народов «Besame mucho», а Роберт забавно сложил губки и подхватил мелодию на гитаре. Он сел на сцену, и я опустилась рядом с ним – это был настоящий диалог голоса и гитары. Мы сидели плечом к плечу, и, казалось, Вселенная перестала существовать. Нас захватило чувство, которому не придумали названия, более сильное, чем любовь и страсть. Мы летели на одной волне, опьяненные всего лишь одним прикосновением и взглядом.