Вынув часы, лорд задумчиво посмотрел на тускло светящийся циферблат. И тут же впился в меня цепким и внимательным взглядом.

— Что-то не так? — спросила я, сбитая с толку его странной реакцией.

Он не ответил. Молчание, долгое и тягостное, повисло между нами, настолько осязаемое, что я слышала, как двигаются в карманных часах крохотные шестеренки, отсчитывая секунды. Бом. Бом. Лорд Кастанелло смотрел на меня, почти не мигая, и сердце испуганно замерло, а затем забилось, обгоняя ровный бой часов.

Что было нужно от меня этому загадочному и пугающему человеку?

Спустя, казалось, целую вечность, лорд отвел взгляд, вновь потеряв ко мне всякий интерес. Я выдохнула, словно бы невидимая рука, почти сомкнувшаяся на горле, ослабила хватку, разжала сведенные пальцы. И вместе с вернувшимся контролем пришла злость. Злость на вопросы без ответов, на выводившую из себя неприязнь, читавшуюся в глазах лорда, на подчеркнутое равнодушие, словно бы я значила в его жизни не больше, чем вещь или инструмент.

Словно бы я и вовсе не была человеком.

— Боитесь уделить супруге лишнюю минуту вашего драгоценного времени, милорд? — поинтересовалась я, вкладывая в вопрос весь сарказм, на который была способна.

— Можете спуститься вниз, — коротко ответил он, захлопывая крышку своей дорогой игрушки. — Ужин накрыт в столовой.

— А вы? — вырвалось у меня. Лорд Кастанелло покачал головой.

— Дела. Прошу меня извинить.

Я не решилась ослушаться, хотя больше всего после разговора с лордом Кастанелло мне хотелось запереться в своей комнате и не выходить оттуда, пока экипаж супруга вновь не скроется за воротами поместья.

Столовая была пуста. Светильники источали приглушенный свет, бросая причудливые блики на позолоченную лепнину и рамы огромных картин. Величественные мужчины и женщины, изображенные на темных холстах, безмолвно взирали на меня, и глаза их, прорисованные до мельчайших деталей, казалось, следили за каждым моим шагом, заставляя чувствовать себя неуютно. Стол, способный вместить несколько десятков гостей, был сервирован на две персоны: одно место во главе и еще одно рядом с ним.

Лорд Кастанелло так и не спустился в столовую. Горничная, принесшая ужин, поставила передо мной тарелку и без единого слова убрала приборы с места, предназначавшегося для хозяина дома.

Кусок не лез в горло. Снова и снова вспоминая каждую деталь нашей беседы, я все больше убеждалась в мысли, что что-то пошло совершенно не так, как рассчитывал лорд Кастанелло. Случилось что-то непредсказуемое, и я не могла решить, хорошо это для меня или плохо. Мне нужно было понять это и одновременно не хотелось знать ответ.

Мне не спалось. Я лежала в постели, думая о лорде Кастанелло, его женах, гибели Эдвина, Грэхема и Лайнуса, приговоре, заточении, и круг замыкался, вновь возвращая меня мыслями к супругу. Казалось, этому не будет конца.

Вдруг слухи о том, что смерти трех леди Кастанелло не случайны, не просто слухи, и я обречена стать в этом трагическом списке четвертой? Или это все пустое и надуманное, как и обвинения, предъявленные мне?

Что я знала о человеке, ставшем моим мужем? Промышленник, меценат, владелец фабрик и заводов по производству накопительных кристаллов, без которых трудно представить нашу жизнь. «Современные магические технологии», предприятие лорда Майло Кастанелло, сделало кристаллы дешевле и доступнее. Раньше лишь аристократы могли похвастаться дорогими магическими артефактами, произведенными на заказ немногочисленными мастерами, тщательно оберегавшими секреты ремесла. Теперь же кристаллы были в светильниках и каминах зажиточных горожан, в лабораториях университетов, в больницах, в заводских станках, на вооружении законников и армии.

Молодые дворяне из обедневших родов жаждали получить назначение на одно из предприятий лорда Кастанелло, где навыкам артефакторов находилось самое широкое применение. В городском университете, где я училась, преподаватели отзывались о Майло Кастанелло как о новаторе, внесшем неоценимый вклад в развитие науки, а студентки мечтательно вздыхали о красавце-аристократе.

А потом лорд Кастанелло женился во второй раз. И в третий. И среди женской половины университета поползли уже совсем другие слухи.

Яркий луч света ворвался в окно, пробежав по потолку, на мгновение рассеивая ставший уже привычным полумрак, и я чуть не подскочила от неожиданности. Выскользнув из кровати, я на цыпочках подошла к окну, притаившись в тени за портьерой, так, чтобы меня невозможно было увидеть с улицы.

По заднему двору, обычно пустующему, метались лучи ярких светильников. Я различила высокий силуэт дворецкого и еще двоих мужчин, которых не встречала в доме ранее. Они осматривали одну за другой хозяйственные пристройки, и круги света скользили по двору, выхватывая то блестящий бок самодвижущегося экипажа, то стену сарая, то темные свечи высоких деревьев, что росли вдоль забора, опоясывающего территорию поместья. Казалось, они искали что-то — или кого-то — но двор был пуст.