— Что миледи желает на завтрак? — спросила горничная, возвращаясь за подносом и с подозрением косясь на пустые тарелки.

— Сварите мне кофе покрепче, пожалуйста. Я плохо себя чувствую по утрам.

— Как миледи пожелает, — поклонилась женщина. Мне нужен был кофеин. Как можно больше кофеина.

*

Почти всю ночь я провела за изготовлением нагревателя. Вытащила спицы из жесткого лифа платья и кое-как согнула их в подобие гнезда для накопительного кристалла, который я намеревалась днем выкрутить из светильника. После этого мне нужно будет только смешать обезболивающий порошок с кофе и выпарить полученную смесь, одновременно проведя преобразование, чтобы усилить эффективность компонентов.

«Ничто не берется из ниоткуда, — не уставал повторять лектор на курсах теории зелий.

— Для успешного преобразования нужно знать свойства веществ и четко представлять, каков должен быть конечный результат их взаимодействия. Наделять предметы желаемыми свойствами и энергией способны только артефакторы, в которых магические способности развивались на протяжении поколений. Зельевары могут пользоваться лишь тем, что уже заложено внутри объекта».

В первый раз мне предстояло делать преобразование не по учебнику, да еще и в таких условиях. Но выбора не было. Если я не смогу поднять порог чувствительности, чего бы мне это ни стоило, я не сделаю и трех шагов за территорию поместья, не свалившись от болевого шока.

К моей невероятной радости, лорд Кастанелло у дверей моей комнаты больше не появлялся, хотя на ночь я и подперла ее для верности тяжелым столиком.

Крепкий кофе ждал на подносе с завтраком. Я с благодарностью подняла маленькую чашечку и вдохнула горьковатый пар. Один только запах возвращал бодрость после бессонной ночи, но я безжалостно подавила искушение сделать хотя бы глоток. Чуть улыбнувшись, я кивком головы дала понять, что в присутствии горничной больше не нуждаюсь. Женщина поклонилась и вышла. Со вздохом сожаления я опрокинула содержимое чашки прямо в баночку с порошком, ложечкой столкнув внутрь остатки кофейной гущи, собравшейся на дне. А потом, как ни в чем не бывало, закончила завтрак.

С установкой нагревателя я справилась быстро. Мне легко удалось выкрутить кристалл из светильника и уложить в гнездо, а сверху водрузить баночку, закрепив вокруг нее спицы, которые будут передавать тепло. Активированный накопитель, чей свет более не приглушал специальный плафон, почти ослеплял, зато исправно нагревал моё самодельное устройство. Преодолевая жар, исходивший от кристалла, я занесла руки над баночкой и сосредоточилась.

Я почувствовала связи — тонкие энергии, бурлящие в закипающей смеси. И приступила к работе.

Ладони мелко подрагивали, по лбу и лицу катился пот, то ли от близости раскалившегося накопительного кристалла, то ли от преобразования, требовавшего полной отдачи. Но я ощущала, как постепенно выстраиваются под ловкими пальцами невидимые нити, уплотняются, сплетаются друг с другом, закрепляя и усиливая желаемый эффект в образующейся смеси. После короткого раздумья я придала зелью форму полупрозрачных кристаллов, и вскоре на дне банки позвякивала горсть темных леденцов.

Я отвела ладони от нагревателя и погасила кристалл. Теперь все, что я могла приготовить для побега, было у меня под рукой. Оставалось только дождаться подходящего случая, чтобы вновь выбраться из поместья.

Я притаилась возле перил парадной лестницы, наблюдая, как слуги сновали по залу первого этажа, занимаясь повседневными делами. Лорд Кастанелло, вернувшийся некоторое время назад, заперся в своем кабинете. Я слышала его шаги по коридору и хлопок двери личных покоев лорда и по опыту предыдущих вылазок знала, что до самого ужина он вряд ли выйдет оттуда.

— Я заметил, что после возвращения милорда ворота оставили открытыми, — внезапно услышала я голос дворецкого. Я постаралась перегнуться через перила, чтобы разглядеть, к кому он обращается, но говорившие стояли точно под галереей. — Да и еще и привратник взял выходной. Нужно послать туда кого-нибудь…

— Не стоит, господин Альберто, — ответил его собеседник.

Я испуганно вздрогнула и задела рукой низкий столик, едва не выдав своего присутствия. Мне оставалось лишь надеяться, что никто не обратил внимания на странный шум, доносящийся с галереи второго этажа. Незапертые ворота казались мне прямым путем к свободе, и я жадно ловила каждое слово, страстно желая покинуть негостеприимный дом и его странного и пугающего хозяина.

— Милорд просил передать, что ожидает посыльного, — продолжил все тот же слуга, чьего голоса я не узнавала.

Сердце взволнованно забилось. Медлить было нельзя. Посыльный мог явиться к лорду в любую минуту, а после ворота закроют, и неизвестно, когда еще мне представится такой шанс. Если вообще представится. Приближался ужин, когда горничная непременно хватится моего отсутствия. У меня оставалось не так много времени.

Коридор. Комната. Зажать в кулаке баночку с кристаллами, распахнуть окно, выхватывая с узкого карниза мерзлый платочек, прикрыть створки — кое-как, но какое это имеет значение. И вниз, со всей поспешностью, которую можно развить, если стараться издавать как можно меньше шума.