У меня кусок не лез в горло, но я старалась вести себя так же, как и обычно, а потому принялась за еду. Проглотила кашу, почти не чувствуя вкуса, потянулась за лежавшей на салфетке маленькой булочкой. И замерла, не донеся выпечку до рта.

Под салфеткой я отчетливо расслышала тихое шуршание.

Свободной рукой я приподняла тонкую украшенную узорами и вензелями Кастанелло бумагу. Маленький свернутый вчетверо кусок бумаги развернулся, словно бы прыгнув мне в руки.

“Беги. Ты следующая”, - гласила написанная ровным, почти печатным почерком записка, подложенная под салфетку.

Я разорвала тонкую бумагу на множество мелких частей и смыла их в умывальник.

Кто же мог подложить мне это послание? Поднос с едой всегда приносила одна и та же горничная, не выказывающая никакого участия к моей судьбе. Этот завтрак, вероятно, собирала кухарка, но с чего бы молодой женщине, кокетничавшей во дворе с извозчиком, интересоваться леди Кастанелло? Конечно, и дворецкий и экономка оба были в это время недалеко от кухни и могли проследить за подносом, равно как и подсунуть записку под салфетку. Но зачем? А если и вовсе предположить, что у кого-то из слуг лорда может быть второй наниматель на стороне, то и вовсе любой из них мог попасть под подозрение.

Но, как бы то ни было, этот таинственный человек, вероятно, пытался мне помочь. Я просто не могла думать иначе, ведь текст записки лишь подтверждал мои собственные неутешительные выводы.

Надо бежать! Бежать прочь от этого пустого дома, от мужа, внушавшего мне безотчетный ужас, и чем скорее, тем лучше.

ж

Каблучки дробно стучали по натоптанной смерзшейся земле. Громкий бой сердца отдавался в ушах. Холод вгрызался в руки и щеки, тонкое платье не согревало. Каждый шаг приближал меня к таинственной сторожке, где ночью я видела лорда

Кастанелло, но там, за ней, чуть в стороне, лежал путь к свободе.

Час назад через окно своей комнаты я увидела, как на задний двор приехала повозка с продуктами. Слуги сновали туда-сюда с коробками, экономка болтала с торговцем. Дождавшись, когда закончится разгрузка, женщина расплатилась и скрылась в доме. Торговец сел на козлы и щелкнул поводьями.

Я проследила за ним, пока он не скрылся из виду. Обнаружить ворота, которыми пользовалась прислуга, мне не удалось, но теперь я была абсолютно уверена, что они есть. Оставалось только надеяться, что там не держали охрану.

По крайней мере, попробовать стоило. Главные ворота, как я уже выяснила, большую часть времени оставались закрытыми, и суровый привратник был вооружен.

Я прокралась в коридор и притаилась за портьерой. Далеко внизу зазвонил колокольчик: слугам был накрыт обед на кухне. И вот тогда-то я и поняла: это мой шанс. Если мне удастся выбраться из дома незамеченной, если ворота для прислуги окажутся открытыми, я сумею уйти. И никто не хватится меня как минимум до ужина.

Вслушиваясь в каждый шорох, я спустилась вниз. Темной тенью проскользнула по гостиной и столовой. Из кухни, едва различимой через щелочку приоткрытой двери, раздавались голоса и смех слуг. Стараясь почти не дышать, я одним прыжком преодолела опасное место и оказалась на улице.

Как я и ожидала, во дворе никого не было. Подхватив юбку, я бросилась вперед.

Темнеющая дорога, утоптанная множеством ног, колёс и копыт, вела прочь со двора, и я бежала, поскальзываясь на мерзлой земле, пока за следующим поворотом, скрытым от меня густым кустарником, не показалась злополучная сторожка.

Тут решимость оставила меня.

Шаг за шагом я подходила ближе к невысокому строению из грубого темного камня. Мне было страшно, безумно страшно, но я утешала себя, что сейчас день, что лорда Кастанелло нет в поместье, что все, кто мог бы увидеть меня, идущую здесь, одну, с намерениями, которые исключают всякую двусмысленность, обедают на кухне, и им нет никакого дела до супруги своего нанимателя. Никто не должен поймать меня.

«Не останавливайся, Фаринта, только не останавливайся!»

Усилием воли я заставила себя сделать следующий шаг. А затем еще и еще.

Дорога вновь вильнула в сторону, и я, наконец, увидела невысокую калитку, ворота и змеящуюся среди деревьев неширокую грунтовую дорогу. Против воли у меня вырвался разочарованный стон. Заперто!

Не позволяя себе раньше времени впасть в отчаяние, я все же дошла до калитки и попробовала подергать навесной замок, а после — протиснуться через прутья решетки, довольно широкие для девушки моего хрупкого сложения. И тогда поняла, что не учла еще одного, вероятно, решающего факта.

Браслет. Браслет, полученный мной в ратуше от главы городского совета при заключении брака с лордом Кастанелло.

Я смутно помнила события того дня. Но, кажется, лорд Ранье обещал, что в случае, если я нарушу какой-то из пунктов брачного контракта, скрепленного магическими чернилами, костер покажется мне приемлемой альтернативой. К моему счастью, я так и не узнала, каково это — быть сожженной. Зато сейчас я в полной мере ощутила, что произойдет, если я решу покинуть территорию поместья лорда Кастанелло без его на то разрешения.