Я не ответила. Зажмурилась крепко-крепко, втайне мечтая, чтобы лорд оказался плодом моего измученного болью сознания.

Коротко фыркнув, лорд Кастанелло произнес:

— Садитесь в экипаж.

Я почувствовала, даже не видя, как полыхнул на руке браслет. Брачный договор обязывал во всем слушаться супруга, и слова лорда, содержавшие недвусмысленный приказ, активировали заложенную в артефакте магию. Что означало: стоит мне сделать хотя бы одно движение в сторону экипажа, как боль уменьшится, а, быть может, и вовсе уйдет.

Несколько мгновений я боролась с отчаянным желанием подчиниться приказу. Признать, что воля лорда Кастанелло и бумаги, подписанные в городской ратуше, имеют надо мной власть. Я убеждала себя, что смерть лучше бессмысленного и унизительного существования практически пленницей в родовом поместье Кастанелло, одиноким призраком, обреченным на скитания по пустым коридорам. Но тело и заложенные в нем инстинкты оказались сильнее.

И я все же сумела, приподнявшись в снегу, повернуться к экипажу. А затем встала и на негнущихся ногах сделала шаг. И еще, и еще. Чем ближе я подходила к супругу, тем слабее становилась боль, оставляя после себя опустошение.

Лорд Кастанелло молча ожидал рядом с открытой дверцей. Стараясь не смотреть ему в глаза, я с трудом, все еще слишком слабая после пережитого, забралась внутрь экипажа. Сев следом за мной, он подал знак водителю, и машина тронулась с места, вновь возвращая меня в мою тюрьму.

Экипаж ехал вперед по заснеженной дороге, выбирая, верно, подходящее место для разворота. Или же лорд Кастанелло хотел наглядно продемонстрировать, насколько далеко было мое спасение. С каждым новым поворотом среди лесистых холмов я с тоской осознавала, какой же глупой и бессмысленной оказалась моя затея. С моим запасом обезболивающего я не добралась бы даже до более оживленной дороги, не говоря уж о человеческом жилье.

Я невидящим взглядом смотрела в окно. Сил не было даже пошевелиться. Лорд Кастанелло, неподвижно сидящий на другой половине заднего сидения экипажа,

безмолвствовал.

Неожиданно машина затормозила. Я чуть повернула голову, стараясь понять причину остановки, и увидела на широкой дороге среди деревьев узнаваемую карету службы магического контроля. Несколько человек уже спешили к нам.

Господин дознаватель постучал в окно с той стороны, где сидел лорд Кастанелло. Супруг вышел из экипажа, оставив дверь открытой. Я пододвинулась чуть ближе, чтобы лучше слышать разговор.

— Лорд Кастанелло, — дознаватель коротко поклонился. — Я бы хотел поговорить с госпожой Ридберг.

— Мне ничего не известно об этой женщине, — холодно ответил лорд.

— Леди Кастанелло, — скривившись, словно от зубной боли, поправился законник. — Могу я ее увидеть?

— Она в экипаже.

Сделав несколько шагов к машине лорда Кастанелло, дознаватель наклонился, пристально разглядывая меня сквозь толстые стекла очков. Выражение его лица сочетало в себе глубокое изумление и разочарование. Не знаю, что он хотел увидеть в полутьме салона, но, кажется, обнаружить желаемое законнику не удалось.

— Вы что-то хотели, господин дознаватель? — спросила я, с трудом заставив свой голос звучать нормально.

— Что вы делали ночью в лесу, Фаринта? — в свою очередь спросил он, не отрывая от меня внимательного взгляда.

— Выезжали на прогулку, — ответил за меня лорд. — Миледи захотелось пройтись перед сном.

Дознаватель снял очки и окинул меня беглым взглядом. Стоило ему убрать от глаз толстые стекла, как морщины на его лбу разгладились. Мне показалось, что

законник был вовсе не близорук.

— Не похоже, чтобы леди Кастанелло шли на пользу ночные прогулки, — заметил дознаватель, от которого, верно, не укрылась ни моя дрожь, ни круги под глазами, ни помятое и грязное после падения в снег платье.

Лорд оставил это без ответа.

Дознаватель с кислой миной выпрямился, отходя от экипажа, но лорд Кастанелло перехватил законника, преградив тому путь к его карете.

— Осмелюсь предположить, господин дознаватель, что вы здесь с назначенной судом регулярной проверкой, так? — с нажимом сказал он. — Но не поздновато ли для визита?

Дознаватель посмотрел на лорда Кастанелло и вдруг едко ухмыльнулся.

— Закон не дремлет. Хорошего вам вечера, милорд, миледи.

Быстрым шагом законник направился к ожидавшей карете, делая знак своим людям идти следом. Наш экипаж снова тронулся, набирая скорость. Я кожей почувствовала на себе пристальный взгляд лорда.

— А я уж думал, вы спешили к любовнику, — проговорил он. — Но в таком случае вкусы у вас, надо признать, странные.

Я снова не ответила. Ушедшая боль оставила после себя тяжелую, почти лихорадочную слабость. Тело казалось непослушным и горячим, язык во рту — распухшим.