Ничего этого не нужно было ни матери, ни сестре. Дача-то стоила всего 5… А память о нашем отце, детстве, юности, проведенных там, – были не в счет.

Я продала дачу с участком 600 м2 за символическую плату молодой семье с двумя детьми. Они не знали, но моя хорошая подруга, режиссер с телевидения, которая была соседкой по даче, иногда по моей просьбе ходила к нашему домику и смотрела, как постепенно дача приобретала жилой вид. Мусор был вывезен, джунгли заменила поляна, засеянная травой, как теперь принято ухаживать за дачами, дом стал желтым, окна вставлены…Я радовалась, что кто-то еще будет счастлив в том месте, в котором были счастливы мы, что огонь в печи будет вновь согревать этот островок счастья, этот домик и молодую семью с двумя маленькими детьми.

Мне всегда было интересно, как выросла моя мать. Часто спрашивала себя, какой она была в действительности – доброй и заботливой или фальшивой, авторитарной и деспотичной. Когда она, девушка из маленькой сибирской деревушки, которая в 17 лет покинула родные края, «заразилась» этим голливудским вирусом вечной молодости, быть всегда красивой и молодой, что с годами становилось все труднее поддерживать?

Успех моей матери был в том, что ей посчастливилось создавать Телевидение в Республике в 1957 году. Но когда мне было всего 16, она внезапно потеряла хорошо оплачиваемую работу, ее перевели на Радио, где она получала в 3 раза меньше. Потом она заболела. Мы не могли рассчитывать на помощь отца. Младшей сестре было всего 12. Поэтому после школы я пошла работать и учиться. Когда сестре исполнилось 15, начались проблемы с ее поведением. Опасный возраст несовершеннолетних. Однако мать, вместо того, чтобы обучить таким ценностям, как мораль, этика, порядочность, потакала ей. Безусловно, и на мою сестру давила тяжелая психологическая обстановка в доме, но она отрегировала на нее эгоистически. Как только ей исполнилось 18, со словами «скорее из этого дома, пока хоть кто-то меня берет», вышла замуж и ушла из нашего дома.

В то время, когда сестра меняла мужей, ее старшая дочь села на иглу, хотя у нее были все основания иметь прекрасное будущее и хорошую работу – уже в 12 лет она вела детскую программу на телевидении. То, что моя мать упустила в воспитании сестры, было упущено и сестрой в воспитании своих детей. Перед самым моим отъездом ее старшая дочь пыталась поджечь дачу, но я на нее не заявила. Я всегда хотела сохранить мир в семье. Когда я уже была далеко от дома, ее старшая дочь вынесла из моей комнаты всю аппаратуру. Я опять не заявила на нее. Я всегда пыталась сохранить мир в семье.

Мой отъезд в Италию частично был связан и с беспредельным поведением моей сестры. Видя, что мать во всем ее поддерживает, я не хотела, чтобы мой сын рос в такой обстановке. Между тем, уже обосновавшись в Италии, я всегда хотела сохранить, пусть плохой, но мир в наших отношениях. Уже во время судов за квартиру и дачу в 2007–2009 годах я подготовила таблицу благотворительной помощи, которую мы оказали моим родителям и семье моей сестры за период 1997–2007 годы. Проживая уже 10 лет вдали от них за 2’200 км, мы продолжали посылать им обувь, колготы, куклы, часы, плэйер для дисков, роллер-коньки, музыкальные диски, галстуки для ее 3-го мужа, лекарства, витамины, костюмы, юбки, брюки, кофе, вино, шоколад, кремы, мыло, шампунь, платья, наличные, сумки, пальто, куртки, обувь, костюмы, лекарства, деньги на зубы, деньги на стиральную машину, деньги на удаление катаракты, аппарат по измерению давления, посылками, бандеролями или с моими подругами…

Они с каждым годом хотели все больше и больше. Мы чувствовали себя «дойными коровами». В ноябре 2007 года, после смерти отца, я узнала, что меня хотели лишить всего, даже квартиры в Минске. Это была «благодарность» за то, что все эти годы мы с мужем помогали семье, в которой уже давно стоял на первом плане вопрос воспитания, вечный вопрос «что такое хорошо и что такое плохо?». Вероятно, они поняли, что больше из нас вытащить ничего не удастся, и начали втыкать кинжалы в спину. Еще в 2006 году я стала получать от матери письма с угрозами, в которых она диктовала мне текст доверенностей для дарения дачи, хотя с самого отъезда я не была против дарения дачи на того, на кого они мне укажут, и, видно, искала возможность, чтобы лишить меня квартиры. Эти действия напоминали мне статью 58, которая была в ходу в период сталинизма – «изъять все у врага народа». Похоже, что я становилась «врагом народа». Народом были мать и сестра, а я стала врагом, поскольку не могла полностью материально их обеспечить, как они этого желали. А аппетит у них был поразительный. Мать должна была как-то оправдаться, она уже забыла о наших подарках, помощи, о поездках к нам, и писала мне «что я живу не так, как надо». Вероятно, нужно было всегда спрашивать у нее, как правильно жить. Она все перевернула вверх тормашками со свойственной ей лживостью. Все было очень просто: когда мы были нужны ей и ее младшей дочери, нас доили, как коров. Когда мы стали больше не нужны, нас просто решили вычеркнуть. «Лес рубят, щепки летят», – сказал в свое время Иосиф Виссарионович. Мы стали ненужными щепками. Это был жестокий сталинизм.

В апреле 2007 года меня пригласили в русское общество, которое иногда собиралось в Милане. Я поехала. Русских было много. Когда я впервые появилась в этом обществе в 1997 году, мне хотелось поддерживать контакты с русскими, узнать об их судьбах за границей, сохранились ли у них связи с Родиной, завести новые знакомства. В то время в обществе насчитывалось едва 100 человек. Сейчас их около 6 000. В русском обществе веяло чем-то своим, родным. Заведовала им очень симпатичная, улыбчивая, миловидная женщина по имени Людмила. Она была родом из Ленинграда, откуда уехала после окончания университета, и теперь преподавала русский язык на факультете Славянских языков в Милане. Работа в обществе была организована в русском стиле, иногда мы посещали новогодние елки и праздники для детей, которые устраивались в Российском Консульстве, ходили в театры или смотрели русские фильмы. Основной целью общества было знакомить Италию с русской культурой.

В этот раз в программе была презентация книги русского автора, Марины Сориной. Книга называлась «Voglio un marito italiano» («Хочу итальянского мужа»). Марина выступила с приветственным словом и рассказала об истории возникновения книги. О том, что она была заказана ей издательством в 2006 году именно в таком «ключе» – рассказать историю на примере одной русской женщины, которая всеми силами «хотела найти себе итальянского мужа»… Это было заказное клише, которое претендовало на укоренение образа русских женщин за границей…

Марина заканчивала мастер (что означает в мировой системе образования Ph.D.) после окончания университета в Вероне, написала книгу быстро, по вечерам за 3 месяца. Русских в зале было много. Потом был вечер, на котором кто-то пел, кто-то что-то читал… Я подошла к Марине, купила книгу, чтобы прочесть ее, когда будет время. Мы разговорились. Уже из аннотации я поняла, о чем пойдет речь. Будучи биологом, рассматриваемая тема меня не особо интересовала, но была интересна статистика, что все же тянет русских женщин за границу, почему они решают изменить свои судьбы и часто доверяются случаю. Говоря в общем о судьбе русских за границей, Марина поведала мне, что как-то сразу после написания книги они с мужем были приглашены в программу «Килиманджаро». Ведущая настаивала, чтобы в программе участвовала и главная героиня, Светлана, и была очень раздосадована, почти разгневана, когда ее уведомили, что Светланы не будет. Приедет только Марина и представит свою книгу…