— Это пройдет. Не в первый раз. Тревожит только то, что днем у меня кошмаров раньше не было.

Вдруг девушку затошнило. Вскочив, Кэт пронеслась мимо Вика в ближайший туалет. Ей было плохо. Очень плохо. И с каждой секундой все яснее и отчетливее она осознавала причину такого своего состояния. Ужас и паника шли рука об руку с ликованием и восторгом. Несколько минут спустя, Кэт вернулась в гостиную, рассеянно ощупывая плоский животик, и боясь взглянуть в глаза Виктору. Глубоко вздохнув, она решила признаться о своих подозрениях мужчине.

— Знаешь, Вик…

— Знаю! — бесцеремонно перебил он ее, снисходительным тоном, — С самого начала. И хоть мне вообще разницы нет — в любом случае мой внук, но ты сама-то в курсе, кто его отец?

Кэтрин покраснела как рак, сгорая от стыда перед этим человеком.

— Ее отец, — прошептала еле слышно.

— Что?

— Не его отец, а ее. У меня будет дочь. И у нее папины глаза. Это дочка Вэнса.

***

«Почему так долго?» — размышляла Глава Совета, нервно расхаживая по спальне Абигора. Именно туда демон ее и привел, запечатав при этом двери каким-то заклинанием. Фелиция никогда бы не подумала, что один взгляд в сторону его огромной кровати заставит сердце биться быстрее. В памяти всплыл образ Абигора в истинном обличии, и Прозерпина…

Неужели, она ревнует? Это же немыслимо! Невозможно! Женщина остановилась у изножья кровати и осторожно провела рукой по резной рельефной поверхности. Не смогла удержаться. Осмелев еще больше, присела на край мягкого матраса, ощущая нежное прикосновение прохладных шелковых простыней пальцами. Старейшина никогда не любила черный цвет, но, несмотря на это, с непонятным трепетом изучала помещение, полностью обставленное в этой гамме.

Постель хранила запах своего хозяина. Почувствовав это, Фелиция с силой сжала простыни, но уже в следующую секунду торопливо встала и отошла к креслу.

— Мы уже освободились, — раздался за спиной голос Абигора, заставив ее вздрогнуть.

— Ты?

Демон удивленно изогнул бровь:

— Ждала кого-то другого? — он медленно подходил ближе, а сердце Фелиции с каждым его шагом билось все быстрее.

— Нет. И давно?

— Минут десять, уж извини. К тому же, меня порадовало увиденное.

Последнюю фразу демон почти прошептал, но среди гробовой тишины она была слышна, как раскат грома. Мужчина так резко притянул Старейшину к своей груди, что у нее воздух выбило из легких.

— Фелиция, — Абигор говорил хрипло, с надрывом, — Не отталкивай меня. Я ведь так давно схожу с ума по тебе!

— Абигор, — женщина тяжело дышала, плавясь в его обжигающих объятиях, — Нам нельзя…

— Кто сказал тебе такую чушь? — шептал демон, наклоняясь к ее губам, — Не верь!

Их поцелуй был диким. Страстным. Неистовым. Пропитанным тысячелетним голодом. Фелиция смутно соображала что делает, когда просунула руку под его рубашку. Но именно этот момент и отрезвил главу Совета. Она, тяжело дыша, вырвалась из объятий демона:

— Нет, Абигор! Нет! — закричала она, пытаясь перевести дух, — Где Зак?

Уходи! — демон выглядел таким подавленным, что у нее защемило в груди, — Зак беседует с Прозерпиной. Иди прямо по коридору и найдешь их.

— Абиг…

— Уходи! — закричал демон во весь голос, — Пошла вон!

— Не смей повышать на меня голос! — Фелиция растерялась от такой резкой смены его настроения, — И прости! Я не понимаю, что происходит. Это…это место на меня действует подобным образом! Точно. Иначе бы я никогда…

— Что никогда? Не поцеловала бы меня? Демона? Не пала бы так низко?

— Успокойся, прошу тебя. Зачем говорить такие ужасные вещи? — Фелиция попыталась достучаться до него, подойти ближе. Обнять. Успокоить. Но Абигор оттолкнул женщину от себя. Не подпустил.

— Чего ты добиваешься, Фелиция? Уже три тысячелетия бегаю за тобой, унижаюсь! А я вообще-то элита Нижнего мира. Ты хоть представляешь себе, сколько легионов Ада находятся в моем подчинении?! Представляешь?! — Абигор разошелся не на шутку, показывая всю силу своей обиды, — Хватит! Больше я не намерен давать волю чувствам. Переживу. А ты выметайся отсюда, и как можно скорее. Видеть тебя не могу…

Развернувшись спиной к Старейшине, он направился к камину, демонстративно ожидая, когда женщина уйдет. Фелиция же себя уже не контролировала. Лопнула та струна, что сдерживала ее все это время:

— А кого ты можешь видеть, Аб? — прошипела она, гневно сверкая глазами — Кого? Прозерпину? Эту развратную суку, которая даже не скрывает своей связи с тобой?

— Да, хотя бы Прозерпину! — Абигор вновь развернулся лицом к Старейшине, — Кого угодно, лишь бы не тебя!

— Хорошо, — Фелиция изо всех сил старалась не расплакаться, — И ты не смей в Среднем мире появляться. Никогда!