— Говори, — она пожала плечами.

Совет был хорош уже тем, что ему можно было не следовать.

— Бери не деньгами, а магическими штучками. Другого такого случая может больше не представиться. А насчет денег… У тебя ведь есть драгоценности из гробницы. Продай что-нибудь из них в любой ювелирной лавке, вот и все. Каждая из них потянет на приличную сумму.

Ариана приподняла брови. Она уже думала об этом, но потом решила, что лучше оставит драгоценности себе. Уж очень они были красивы и оригинальны. К тому же, она, как истинная дочь ювелира, прекрасно в них разбиралась. Одни подвески из ларца выглядели как истинное произведение искусства.

Но с другой стороны, у Нивиерти в самом деле могут оказаться очень интересные магические вещицы. Стоит подумать над этим.

— Ну? — осведомился Коаллен, — что решила?

— Не знаю. Не уверена, что магистр Нивиерти поведет меня в хранилище и предложит взять что-нибудь, на выбор. А его выбор может меня не устроить.

— Это верно, — тут мужчина усмехнулся, — да что бы ты без меня делала. О Нивиерти многое болтают. Наверняка, половина из этого — выдумки. Но кое-что смахивает на правду. Говорят, у него есть кольцо Покровительства.

— Что это значит?

— Это значит, когда кольцо Покровительства при тебе никто не может причинить тебе вред. Почти абсолютная защита.

— Явная выдумка, — хмыкнула Ариана, — будь у него это кольцо, Римериенн не наслал бы на него «Ужас». И потом, не бывает абсолютной защиты от всего.

— Во-первых, я сказал: «почти», — начал сердиться Коаллен, — а во-вторых, у него могло не быть этого кольца в тот момент. Такие вещи не таскают с собой постоянно. Так же, как все амулеты и обереги, что висят сейчас у тебя на шее. Ты ведь не носишь их каждый день, верно?

С этим Ариана была вынуждена согласиться.

— А раз так, то кольцо вполне может оказаться реальной вещью. Во всяком случае, за спрос нас не повесят. Давай сделаем так: я буду вести переговоры. Поскольку, торговаться ты у меня так и не научилась.

Девушка задумалась. Потом кивнула:

— Ладно, торгуйся. Только ответь на один вопрос, для начала.

— Нет, — отрезал он, — знаю я, о чем ты спросишь. Твоим будет кольцо, не волнуйся.

— А что ты намерен попросить для себя?

— Тебе какое дело?

— Интересно.

— Слушай, давай говорить откровенно, — не выдержал Коаллен, — руны — целиком и полностью твоя заслуга. К ним я не имею никакого отношения.

— Почему же? Мы делали это вдвоем.

— Ерунда. Я был только на подхвате. Ты все делала сама.

Ариана решительно перестала узнавать своего спутника. Но и уступать тоже не была намерена.

— Нет. Одна бы я никогда не добралась так далеко.

— О чем я и говорю. Я был твоим проводником, не более.

— Это тоже немаловажно.

— Чушь.

— Вот что, — ей уже начинал надоедать этот спор, — давай не будем выяснять, кто сделал больше. Лично я предпочитаю употреблять местоимение «мы». И не спорь, — добавила она, заметив, что мужчина открыл рот, чтобы возразить, — либо так, либо никак.

— Ты не ставь мне условия, — не смолчал он.

— И кто из нас щепетилен? — Ариана хмыкнула, — не вставай в позу, Никки.

— Не называй меня Никки.

— Ой, ну простите, мистер Коаллен. Мы слишком важные. «Никки» — это только для друзей и подружек.

— Заткнись, ты! — разозлился Коаллен, — мне надоели твои подначки. Дождешься, что я тебя тресну.

— Ты не поверишь, сколько раз мне хотелось треснуть тебя. Но у тебя мало терпения. Гораздо меньше, чем у обычных людей.

— На себя посмотри, — огрызнулся он, — терпение — это то, чего у тебя не бывало сроду. И помолчи. Дай мне сказать.

— Ты еще не высказался?

Он закатил глаза.

— Противное убоище, как ты мне надоела. Я хотел сказать, что когда ты говоришь «Никки», я чувствую себя подростком.

— Неужели? — хохотнула Ариана, — а как мне называть тебя, чтобы ты чувствовал себя солидно? Сэр Николас?

— Ты просто омерзительна, — припечатал Коаллен, — ты специально меня выводишь?

— Нет, просто к слову пришлось. Но ты вечно заводишься от любого пустяка.

— Ладно, все, хватит. Называй меня как угодно. Как тебе в голову взбредет, только оставь меня в покое ради всего святого.

Ариана подняла руки ладонями к нему, как бы говоря: «сколько угодно». Но, как водится, надолго ее не хватило.