За ней начали охоту все, кому не лень, когда стало известно, в какой степени эта раса владеет огнём. Особенно демоны, каждый из которых хотел получить от неё ребёнка. Как понимаешь, это было бы дитя невиданной силы под управлением самого коварного и жестокого существа во вселенных.

Не так давно одному демону — Андору — всё же удалось поймать долгожданную добычу. Но тогда открылась самая необычная способность фениксов — перерождение. Грандиозные планы несостоявшегося захватчика миров рухнули, когда девушка сгорела в своём пламени. С тех пор прошло двадцать лет.

— Никогда не слышал об этом. Тёмный я, однако… мне не понравилось, как прозвучала фраза, — тифлинг сел на стул, откинулся на спинку, и та заскрипела. — Осмелюсь предположить, рассказ имеет продолжение, раз ты явился?

— Да. Всё сложилось так, что на днях я нашёл её. Сейчас она живёт у меня, набирается сил, обучается с нуля и вспоминает, кем была. Потому что, как оказалось, после перерождения фениксы всё забывают и становятся беспомощными. В данном случае всё осложнилось тем, что Евангелика…

— У них что, имена почти одинаковые? — Аргондарион негромко хмыкнул. — Как банально.

Я не стал комментировать это замечание.

— …Евангелика возродилась на Земле. Там никогда не было и нет магии, поэтому всё, что девушка узнаёт здесь, ей в новинку. Она, конечно, смелая и бойкая… — я вспомнил нашу первую встречу и не сдержал лёгкой улыбки, которую скрыл, повернув голову к окну. — Но пока не освоит хотя бы часть способностей, она в опасности. И я уверен, что Андор уже знает о её появлении на Гераксисе. Но ждёт удобного момента для нападения. А теперь, вкратце посвятив тебя, перейду к главной проблеме. Я попросил колдуна, владеющего огненной магией…

— Они же сумасшедшие! Почему я уверен, что как раз из-за этого ты в моём доме? У тебя мозги на месте?

— Он — мой друг. Мы с ним прошли через многое, и я ему полностью доверяю. Но недавно он поддался своему любопытству и совершил ошибку. Оказывается, что фениксы могут впадать в особый транс. Когда они погружаются в него, их тень отделяется от тела и может путешествовать по мирам. Но перед этим попадает на…

— Кхар’зоккс. Это мне известно, и, кажется, догадываюсь, что ты хочешь сказать. Она там застряла?

— Ты умнее, чем я считал.

— Попрошу не грубить, некромант. Не один ты читаешь умные книги. То, что тень или дух может самостоятельно не выбраться с того мира из-за избытка магической энергии, которую получило тело, написано много где. Но также знаю, что ты бы с этим справился в два счёта. Следовательно, есть иная причина, почему так вышло. Просвети, мне интересно.

— Страж того мира не отпускает тень и хочет, чтобы я пришёл за ней сам. Я был уверен, что это невозможно. Но мой учитель рассказал про вариант с кровью тиф… твоей. Сказал, что она открывает врата и позволяет пройти в них живому. Ещё от него я узнал, для чего этот мерзкий пожиратель духов поставил столь трудновыполнимое условие.

— Предполагаю, хочет попасть на Гераксис и начать мстить тем, кто его запер на Кхар’зокксе. Наверное, поработить всех живущих тут Вэйр… как его? Забыл…Вэйрхондир тоже не будет против.

— Вижу, историю ты любишь.

— Частично.

— Просто уверен, что он мечтает об этом, — я вернулся к предположению Аргондариона. — Скорее всего, жажда власти, из-за которой его посадили в клетку, не развеялась, а стала ещё сильнее. Такие, как он, не отступают от своих идей. Тем более, наверняка в Вэйрхондире столетиями копилась злоба на всех и вся.

— И всё равно ты собираешься открыть дверь, запертую веками, рискуя впустить сюда чудовище, ждущее как раз этого. Ты вроде психически здоров. Но считаешь, что оно того стоит?

— Не могу же я просто взять и оставить её там одну. Евангелика ни в чём не виновата и не должна мучиться из-за ошибок других. Она на Гераксисе всего лишь несколько дней. Представляешь её состояние?

— Не позавидуешь, согласен… — он замолчал. В кривой усмешке блеснули клыки. — Надо же. Я согласился с некромантом. Точно грядёт что-то из ряда вон выходящее!

— Какие ты странные суеверия придумал. Мне должно льстить, что моя профессия с ними связана?

— По твоему усмотрению, — он обошёл меня, и, взяв перевязь, снова надел. — Но тому, что я не перерезал горло сразу же, у храма Нэаригешу, можешь порадоваться.

— Давай без колкостей. Я хотел бы, наконец, знать, поможешь ли ты, или мне уйти? Потому что больше не собираюсь повторять то, что произошло у храма. Силой скручивать тебя я тем более не стану.

— Благородный некромант — это так мило, — повернувшись ко мне спиной, он открыл ящик стола, извлёк оттуда что-то, что повесил на шею и убрал за ворот жилетки. Когда он распахнул дверь, я приготовился уйти ни с чем. — Что ты стоишь? Идёшь спасать свою птицу или нет?